Изумрудные глаза

«Полагаю, что „полагаю“, – ожидая ответ, повторила про себя Сюзанна, – лишь в малой части соответствует действительности. Слишком деликатное слово». Малко как презирал последователей Джонни Реба, так и пре­зирает. Сюзанна лишь однажды попыталась поговорить с ним на эту тему, и этого раза хватило на всю жизнь. Не дождавшись ответа, она добавила:

– Не берусь утверждать, что его позиция определяется только политическими убеждениями. Вероятно, имеет место и личная антипатия. Но на эту тему он разговаривать отказывается.

Мужчина кивнул:

– Прискорбно, но наши возможности ограниченны. Вероятно, он более склонен к лояльности и всякие бунтарские причуды чужды ему. А с молодым вы обсуждали этот вопрос?

– Нет. Он можег счесть эти вопросы не заслуживающими внимания. Невозможно понять, что он думает по этому поводу. Трудность также в том, что он всегда засекречивает информацию. Вот почему я обращаюсь к вам, чтобы им двоим помогли выполнить команду «покинь город». Тогда можно будет поговорить.

– Понятно. Хорошо, я буду иметь в виду, что двум людям необходимо незаметно исчезнуть из города. Если это окажется в наших возможностях, я сообщу, но в любом случае нам надо посоветоваться. После операции вам придется встретиться с более молодым и попытаться заключить с ним соглашение.

Сюзанна Монтинье кивнула:

– Это подходит.

– Я буду на связи. Свобода.

– Свобода, – произнесла Сюзанна. Изображение погасло.

* * *

Карл стоял у окна своей спальни. Ясный солнечный свет заливал территорию перед фасадом Комплекса. Де­монстрантов собралось более пяти тысяч – видимо, секретная служба не скупилась на расходы. Даже маскарадные костюмы притащили, и несколько сотен переодевшихся пикетчиков дефилировали в них по кругу перед главными воротами.

Позади на кровати сидела Дженни. Она неотрывно смотрела на него.

Позволь мне помочь тебе.

Карл не откликнулся. Он ощущал непонятную отрешенность от этого бесплотного голоса, равно как и от собравшейся под окнами Комплекса людской массы. Но были ли они людьми, эти озверевшие, исступленные подонки, желавшие либо убить его и его детей, либо вновь ввергнуть их в рабство? И стоит ли обращать внимание, чго многим из них заплачено вперед, если большая часть самозваных ревнителей чистоты человеческой расы пришла сюда по доброй воле?

Ты потерял Джерри, Элли и Жаклин. Мальчик мой, ты не можешь всю жизнь просидеть, отгородившись от остального мира. Позволь мне помочь тебе.

– Прошу тебя, Дженни, только не сейчас. Дай мне поразмыслить, – произнес он вслух.

Ее ментальный зов продолжал настойчиво звучать у него в голове:

Ты не мыслишь, ты ощущаешь. Тебе трудно, я знаю, и ты не хочешь втягивать меня в свои кошмары. Поделись со мной, и сразу станет легче. А так ты просто угробишь себя, Карл!

– Это мое право. Команда, доставить деловой костюм, вызвать Малко.

Домашний робот сразу покатил в гардеробную, а в высветившемся за спиной голографическом объеме возник Малко. Карл даже не повернулся в его сторону.

– Слушаю, Карл, – обратился к нему Калхари.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы приготовиться к выходу?

– Десять минут. Встретимся на лестнице.

– Хорошо. Команда, конец связи.

Еще некоторое время он молча наблюдал за толпой, пока вернувшийся домашний робот не подал сигнал. Дженни, сидевшая на широкой постели, пыталась сохранить спокойствие, однако слезы градом катились из ее прекрасных глаз.

– Куда собираешься? – тихо спросила она.

– В Пенсильванию. Хочу поближе познакомиться с кое-какими партнерами Малко.

– Зачем?

– Дело зашло слишком далеко. Они могут помочь. – Карл надел белую рубашку, натянул брюки, сунул ноги в ботинки и подождал, пока шнурки сами собой зашнуруются и завяжутся. – Или не могут? – задумчиво переспросил он, накинув пиджак и перебросив через правую руку свернутый плащ.

Карл? Умоляю, поделись со мной!

Он взглянул ей в лицо, в заплаканные большие глаза, что были так похожи на его собственные.

– Пока не знаю, чем я мог бы поделиться. Вернусь поздно. Не жди меня, ложись спать. Ты причиняешь мне боль.

– Я знаю, – ответил он и, не оборачиваясь, вышел из спальни.

В конференц-зале собрались пять человек. Все расселись вокруг длинного овальной формы стола из полированного красного дерева. Малко и Карл разместились в центре одной из вытянутых сторон, трое других участников переговоров расселись напротив.

Обед, сопровождаемый светской болтовней, был в самом разгаре, когда в зал вошли Калхари и Кастанаверас. Ф. К. Чандлер сердечно кивнул Карлу и Малко, не прерывая беседы с судьей Рудольфом Саншайном. Двое других, которых Карл видел впервые, испытали некоторое замешательство, что дало телепату время повнимательнее приглядеться к ним.