Изумрудные росы

— Императором меня сейчас называть, конечно, не следует, — пришел ей на помощь Лабастьер, — от престола я отрекся, а вот титул Внука Бога остается в силе. Впрочем, я и на нем не настаиваю, не я его выдумал, и мне это абсолютно не важно. Знали бы вы, дети мои, как мне сейчас легко! Всего тринадцать воплощений вместо сотен тысяч! А скоро будет двенадцать! Я чувствую себя практически обычной бабочкой, и это так хорошо… А ответственность за судьбы мира?! Как она надоела мне! Я взвалил ее когда-то на себя сам, и сотни лет не мог сбросить эту ношу. Но вот наконец обстоятельства заставили меня сделать это… И это здорово.

«Ишь, разоткровенничался, — подумал Грег, перемалывая челюстями очередную горсть гороха. — Ладно, ладно. Посмотрим, как ты запоешь на борту звездолета… И Лиит, значит, тоже… М-да…»

Глава 10

Поймал Охотник ящерицы хвост,

Сама ж она со смехом убегает.

Порой коту она свой дарит хвост,

И тот, ворча, им голод утоляет.

Она свободна, весела… А хвост…

Хвост очень скоро новый отрастает.

«Книга стабильности» махаонов, т. XXIV , песнь XI ; «Трилистник» (избранное)

Стыковка прошла без приключений. Прихватив груз, беглецы перешли в «Стар Стрейнджер» и на автопилоте отправили шаттл на Землю. Затем, не сговариваясь, почти все собрались в просторной кают-компании. Почти все — это все самки, Грег и двое Лабастьеров, а остальные десять его воплощений разбрелись по отсекам корабля. Впрочем, учитывая, что все они — суть единая общность, объединенная телепатическим полем, сколько их тут присутствует, один или все двенадцать, не имело ни малейшего значения.

Грег включил искусственную гравитацию. Самки, примостившись на спинках и подлокотниках гигантских для них кресел, испытующе поглядывали на Лабастьеров, но задавать вопросы не решались. Грег, устроившийся в кресле капитана, понял, что инициативу придется брать в свои руки.

— Ну, вот мы и в звездолете, — констатировал он. — Может, наконец объяснишь нам, в чем, собственно, дело? — обратился он к одному из воплощений, стоящему на овальном столе.

— Да, пожалуй, пора! — с явным подъемом согласился тот. — Но начать мне придется с некоторого исторического экскурса.

— Так начинай, — кивнул Грег.

— Думаю, будет правильно, если я буду говорить сразу на двух языках…

После этих слов второй Лабастьер вспорхнул Грегу на плечо и, усевшись там, весь последующий разговор переводил ему прямо в ухо.

— Все вы, конечно, знаете, что моя неверная жена Наан бежала с одним из моих насильно отторгнутых от меня воплощений…

— Так ты все-таки признаешь, что это правда? — воскликнула одна из самок.

— А я никогда и не отрицал этот факт, — заявил Лабастьер.

— Но буквально вчера, на празднике, ты заставил бескрылого сказать, что следов Наан в космосе нет!..

— А разве это не так? — глянул Лабастьер на Грега. Тот лишь кивнул, подтверждая сказанное, и маака продолжил: — Сбежать-то они сбежали, но вот то, что нашли пригодный для жизни мир, — крайне сомнительно. Не о том ли писал аноним в «Книге стабильности»:

— Летим, летим к луне, луне,

Летим под звон цикад.

Но в чем секрет ее: она

Все так же далека?..

Мы не отступим, не свернем,

Пусть будет смерть легка.

И не потому ли эта строфа столь популярна в последние годы?

Самки промолчали. Видимо, так оно и было, хотя Грег никакой связи между этим шестистишием и побегом Наан не прочувствовал.

— Однако у меня были некоторые косвенные подтверждения того, что Наан и предавшее меня воплощение все-таки выжили. Я не хочу останавливаться на этом подробнее, так как сейчас у меня появились более точные сведения. Об этом и расскажу…

— Другой мир бабочек существует?! — воскликнула Миам.

— Да, — лаконично отозвался Лабастьер.

Грег тем временем тихонько спросил у того воплощения, что сидело у него на плече:

— Но почему ты называешь Наан «неверной», а Миам и остальные тебя вроде не возмущают? Они ведь тоже пытались бежать и, кстати, боялись твоего гнева…

Тот так же тихо ответил:

— Пытались, но не сбежали. Нужно быть великодушным. Кроме того, я лояльно отношусь к их политическим играм, они меня забавляют… А Наан изменила мне с другим самцом, ведь отделенное от меня воплощение — это не я. Эти же девять жен верны мне.

— А со мной не считается? — поинтересовался Грег.

— Нет, конечно, — подтвердил Лабастьер. — Ты не бабочка, и тебя они развлекали по моему повелению… Но хватит об этом… Я уже рассказал самкам, что планету, на которой устроили колонию Наан и воплощение-предатель, они назвали Безмятежной. Но, как я и опасался с самого начала, правители колонии не могли терпеть даже мысли о том, что на Земле остался я. Они так боялись меня и так дорожили благоденствием своей колонии, что, дабы исключить возможность моего вмешательства в их дела, решили вместе со мной уничтожить всю Землю.