Изумрудный атлас

В тот же миг ледяной ветер пронесся по каюте. Зазвенел фарфор на столе, закачались подвески на люстре. Стылый холод пробрал Кейт до самых костей.

– Что это ты делаешь? – Графиня шагнула к доктору Пиму. – Прекрати! Я тебе приказываю!

– Дорогая моя, это не я. – Не успел волшебник договорить, как свет снова замигал и погас. На миг все застыло. Смолкло. Потом в полной темноте Кейт услышала звуки скрипки. Мелодия была красивой, старинной и леденящей кровь, она неумолимо нарастала, становясь все громче и громче.

– Он идет, – сказал доктор Пим. – Грозный Магнус идет сюда.

Эмма не стала смотреть наверх. Габриэль дал ей задание, и это было единственное, что теперь имело значение. Все остальное – визг, сопение, грохот ударов, стук тел о деревянные перекрытия – она просто отключила, вместе с мыслями о том, как много Габриэль уже сражался сегодня и как страшно, должно быть, устал. Габриэль дал ей задание, и Эмма ни за что не могла его подвести.

Ступеньки были вырублены прямо в склоне ущелья, и Эмма бежала по ним, пролет за пролетом, пока не очутилась на одном уровне с шестью зелеными шарами, образовывающими светящуюся пунктирную линию вдоль передней стены плотины. Здесь также начинались ярусы узких мостков, пристроенных к деревянному фасаду, и Эмма, спрыгнув на ближайший из них, помчалась по доскам, чувствуя гулкую пустоту вокруг и страшный напор воды, пытавшейся прорваться внутрь; она бежала, стараясь не прислушиваться к звукам битвы, кипевшей наверху. Наконец она очутилась ровно в середине плотины.

Вблизи оказалось, что мины состояли из двух частей. Каждая из них представляла собой стеклянный колпак размером с грейпфрут, внутри которого зловеще клубится зеленый газ; колпаки закреплялись на круглых металлических основаниях, а те, в свою очередь, были приклеены к стене плотины какой-то сероватой массой типа пластилина. Эмма уставилась на первую мину, соображая, что же ей теперь делать. Неужели Габриэль не мог дать ей хоть какую-то подсказку?

Откуда, скажите, пожалуйста, она могла знать, как обезвреживать мины? В школе ее этому не учили! Там все больше преподавали всякую бесполезную чепуху, вроде математики с географией. Эмме показалось, что пока она тут стояла, газ в минах слегка поменял цвет и приобрел темный, рыжеватый оттенок. Эмма подозревала, что это не означает ничего хорошего. Может быть, просто взять и расколотить эти стеклянные яйца? К счастью, Эмма вовремя сообразила, что раз эти штуковины и так должны взорваться, то разбивать их самой было бы не самым мудрым решением. Вот Майкл наверняка знал бы, что делать! Он-то скорее всего перечитал все книжки про обезвреживание мин и даже зарисовал схему в свою дурацкую тетрадочку! Несколько секунд Эмма распаляла себя, воображая, как Майкл задирает нос, похваляясь еще одной медалью, выданной его дурацким гномьим королем, и, наконец, не придумав ничего лучшего, протянула руки и схватила стеклянную сферу.

Она оказалась теплая, и Эмма почувствовала хрупкость стекла под пальцами. Надави чуть посильнее, и оно лопнет. Эмма закрыла глаза и несильно потянула. Сфера не шелохнулась. Она потянула сильнее. Сфера крепко сидела в своей металлической основе, прикрепленной к стене. Эмма сделала глубокий вдох и приготовилась дернуть изо всех сил. К счастью, прежде чем она это сделала, кое-что изменилось. Пытаясь получше ухватиться руками, она случайно сдвинула пальцы, и стеклянное яйцо слегка поддалось.

Эмма очень осторожно повернула его против часовой стрелки. Раздался глухой скрежет стекла по металлу, потом показались бороздки, вырезанные в нижней части яйца, и Эмма завертела еще быстрее. Вскоре стеклянная сфера оказалась у нее в руках. Отсоединенное от металла, стекло стало быстро остывать, а газ начал стремительно утрачивать свой грозный оттенок, из оранжевого став сначала желтым, потом зеленым, наконец, вылиняв до полной прозрачности.

«Значит, его нагревает металлическая штуковина», – догадалась Эмма.

Она посмотрела на остальные мины, пульсировавшие грозным красновато-оранжевым светом. Габриэль сказал, что когда они станут красными, то взорвутся. Время не просто шло – оно бежало. Эмма осторожно поставила стеклянное яйцо на мостки и побежала к следующей мине.