Изумрудный шторм

Французские оборонительные линии наводнили сотни чернокожих. Даже с высоты, где я стоял, были слышны их торжествующие крики. Они действовали столь мужественно и безрассудно, что один из изумленных французов даже зааплодировал им.

И в 1803 году еще попадались настоящие рыцари.

А чуть позже бывшие рабы нахлынули на редуты огромной темной волной, высоко поднимая красно-синие боевые знамена с вырезанной посередине дыркой. Они били противников штыками и резали ножами для рубки тростника, захватывали пушки и поворачивали их стволы на своих врагов. Колонна их теперь распространялась не только на всю вражескую оборонительную линию, но еще и обхватывала ее с флангов. Треск мушкетных выстрелов и грохот пушек достигли апогея. В рядах атакующих появились бреши, но они не сдавались и в ответ рядами выкашивали наполеоновскую пехоту в синих мундирах.

Благодаря моей чуть запоздалой диверсии повстанцы получили полное преимущество.

Побежденные французы начали отступать к Кап-Франсуа и внутренним оборонительным линиям, выстроенным и вырытым близ города, но я понимал: здесь мы полностью разгромили самый большой их гарнизон. Форт при Вертье находился на высоте, с которой было очень удобно отбивать атаки с востока на город, и пушки повстанцев вскоре должны были пробить последнюю линию обороны французов. Рубка шла отчаянная – вскоре все внизу было затянуто густым дымом от выстрелов, и я почти ничего не видел, однако ничуть не сомневался в исходе сражения.

С Рошамбо покончено, это ясно.

Зато я видел Дессалина, который наблюдал за ходом битвы со спокойствием, свойственным разве что Бонапарту. Генерал сидел на большом камне, нюхал табак и с невозмутимым видом взирал на колонны, марширующие мимо него с победными криками. Облака на небе приобрели зловещий серовато-синий оттенок, и, словно в ответ победным залпам, грянул гром и засверкали молнии. Я чувствовал себя богом на горе Олимп.

– Назад, Итан! – Джубаль дернул меня за руку, и предназначавшаяся мне пуля просвистела мимо. Отряд французов, поднимавшихся к нам, изрядно поредел, но несколько храбрецов все же остались, и они продолжали стрелять – в отместку.

Я бросил последний взгляд на весь этот хаос, поднятый нами. Повстанцы продолжали рваться вперед, трехцветные флаги падали на землю, а флаги гаитянской повстанческой армии торжествующе взмывали вверх.

Затем словно разверзлись небеса, и на землю обрушились потоки дождя. Бешено сверкающие молнии словно знаменовали собой великую перемену в мире – белые побежали от черных. Через несколько секунд все мы промокли до нитки и уже не видели за сплошной пеленой дождя, что творится внизу. Будто в театре опустили занавес.

И тогда мы поднялись и побежали в джунгли.

Глава 31

Бежали мы недолго. Погнавшиеся за нами французы преодолели последнее препятствие – вал в том месте, где была дамба, – а затем открыли стрельбу по джунглям и, видимо, ждали ответного огня, который бы выдал наше местонахождение. Но мы не поддались на эту провокацию, и им пришлось удалиться. К тому же армия их отступала, и они не хотели, чтобы им отрезали путь.

Мы наблюдали за ними из зарослей папоротника.

– Это твоя лоа Эзули защищает нас, – заметил Джубаль. – Даже несмотря на то, что ты сумасшедший. – Слухи о моем странном свидании с Сесиль Фатиман мгновенно, как какая-нибудь зараза, распространились среди повстанцев. – Чем ты ответил Эзули на такую любезность?

– Да ничем, – сказал я. – Просто последовал за ней, а потом вдруг вспомнил о жене, и тогда лоа исчезла. Хотя Сесиль считает, что она спасла меня от превращения в зомби. И я, как обычно, не понял толком, что там произошло.

– Такая уж судьба у мужчины: он не понимает многих важных вещей, когда речь заходит о женщинах, – с философским видом заметил мой товарищ. – Они такие же таинственные и непонятные, как перемещения звезд на небе. Но тебе повезло.

– Возможно, – кивнул я. – Мы обязательно победим, друг мой. А это означает, что я должен следовать ключу, который подсказала мне Эзули. Поедешь со мной на Мартинику спасать мою жену с сыном и искать сокровища?

– Если на это дала благословение лоа, то да, конечно. Ты ведь глуп и безрассуден; значит, надо проследить, чтобы ты не попал в новую передрягу.

На сердце у меня потеплело от этих слов. Лучшего союзника и помощника, чем Джубаль, просто представить было невозможно – он мудр, а я хитер, и мы прекрасно дополняли друг друга. Я очень опасался Мартеля и того, что он может сделать с Астизой и Гарри, и крайне нуждался в помощи.

– Мои ребята тоже в тебя поверили, – добавил Джубаль.

Они были нужны мне все, чтобы одержать победу на острове, принадлежавшем французам.

Через некоторое время мы осторожно, ползком, перебрались обратно и стали наблюдать за действиями победившей армии Дессалина. Тысячи повстанцев рыли новые окопы перед внутренней линией защитных французских укреплений, а сотни других разворачивали трофейные орудия и подтаскивали свои. Теперь черные закрепились на высотах, и стратегическое положение Рошамбо становилось просто безнадежным.