Изумрудный свидетель

Ночной клуб «Клеопатра» отличался от других подобных заведений лишь тем, что у входа стояла большая и плохо выполненная скульптура – женская фигура, стилизованная под искусство Древнего Египта. Те же огни на фасаде, та же молодежь у входа, не прошедшая фейсконтроль. Тот же зал.

Гуров осмотрелся по сторонам, ища стойку бара. После жирной пищи в кафе пить хотелось невероятно. Да еще и сегодняшняя жара давала о себе знать.

Дело, по которому он сюда пришел, начиналось с ожидания. Музыка грохотала. С потолка отчаянно дуло холодным воздухом от кондиционера. По краям сцены в железных клетках вихлялись две едва одетые девицы. Кажется, это называется не стриптизом, а гоу-гоу.

Гуров подошел к стойке, заказал себе сок и обернулся к залу. С одной стороны плохо освещенного помещения молодежь кучковалась среди мягких диванов со столиками между ними. Привилегированные места. Остальная площадь занята просто столиками с четырьмя стульями возле каждого.

Но даже на эти места у Гурова билета не было. Он вошел сюда, пользуясь удостоверением, и понял, что ждать придется вот тут, на высоком стуле у стойки бара. Сыщик не знал, во сколько начнется и как будет проходить выступление на сцене. А менеджер не смог ничего толком объяснить. Мол, начало постоянно задерживается, программа меняется по ходу каждого вечера. Ничего нельзя гарантировать.

Гуров понял, что элитным это заведение не назовешь, и настроился просто ждать. В его работе каждый час – это солидный срок, и просто так выбрасывать его из расследования нельзя. Никто не знает, как и чем завтра обернутся те сведения, которые ты мог бы получить сегодня, но поленился это сделать.

Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Кто это сказал? Кажется, Бенджамин Франклин.

Программа все же началась. Выступал иллюзионист, которого назвали известным, но Гуров его не знал. Симпатичный пожилой дядька работал неплохо. Потом по сцене начали скакать молодые эстрадные исполнители. Вслед за ними какие-то гости расселись там в креслах, и в зал хлынула волна словоблудия, почему-то именуемого юмором. Со вкусом у этих персон явно была беда.

Наконец-то ведущий объявил конкурс причесок от учениц некой школы красоты. Сыщик хмыкнул, настраиваясь скептически. Он увидел, как на сцену выставили несколько кресел, как вышли высокие длинноногие модели, среди них та самая Лера, которая в кабинете Гурова рассказала про дырявый зуб фотографа, так лихо обокравшего их во время липовой фотосессии.

Модели сделали круг по сцене, демонстрируя, что у них на головах, потом расселись в кресла. Несколько девушек в передничках с массой кармашков, из которых торчал различный парикмахерский инструмент, принялись колдовать с их волосами. Пять минут, десять, двадцать. Через полчаса будущие прически стали приобретать вполне конкретные очертания.

Гуров заинтересовался, даже пожалел о том, что ведущая ходила по сцене туда-сюда и мешала смотреть. Вскоре первая прическа была закончена. Сложная композиция с какими-то цветными кубиками, вплетенными в волосы. А вот вторая, третья, четвертая. Изумительные колечки, шляпка из собственных волос, свадебная прическа, клубная. Фантазия так и хлещет.

А вот и с Лерой закончили. Водопад кудряшек прекрасно гармонировал с ее юным, немного удивленным лицом. Девочка явно умела пользоваться своими выразительными глазами. Если бы не простенькое стилизованное платье, то она была бы похожа на юную графиню на первом своем балу. Как Наташа Ростова. Ай да студентки!

Лера спустилась в зал минут через двадцать. На ее плечи была накинута шаль. Публика расступалась перед ней, рассматривала прическу и шумно ее обсуждала.

– Вы просто преобразились, – сделал Гуров неуклюжий комплимент.

– Молодцы девчонки, правда? – восхитилась Лера, притрагиваясь к локонам рукой.

– Если честно, то я и не ожидал такого мастерства. Оказывается, я не все знал о женском мире вообще и о прическах в частности.

– У вас же жена есть! – заметила юная кокетка. – Она что, причесок не делает?

– Лерочка! – Гуров заметно повысил голос, пытаясь перекричать грохот музыки, ворвавшийся в зал. – Моя жена – театральная актриса. Там все сложнее и проще одновременно. Каждый спектакль – это новая прическа. Особенно если пьеса на историческую тему.

– Ого! – восхитилась девушка и посмотрела на полковника совсем по-иному. – Вот это вам повезло!

Гуров рассмеялся и проговорил:

– Почему-то все так считают. Мало кто говорит, что повезло ей. Но это неважно. Лера, я хотел еще раз поговорить с вами о том вечере, когда вас обокрали во время фотосессии. Вы самая наблюдательная из всех девушек, которые тогда приехали в этот фотосалон.

– Вы про зуб? – Лера улыбнулась. – Что, помогло?

– Про него, про зуб. Пока не помогло, но скоро поможет. У меня к вам еще один вопрос, Лера, а не делал ли этот фотограф странных движений, не заметили ли вы за ним таких привычек? Может, в мимике, в жестикуляции?

– Не знаю, вроде нет, – ответила девушка, так же пытаясь перекричать шум музыки. – Слушайте, а пойдемте в вестибюль, а то тут разговаривать невозможно.