Изувер

— Ладно, это сейчас уже не так важно. — Джаба не выпускал из рук «Макаров», хмурился. — Хорошо хоть нас менты не загребли, а только машину. Уверены, что мы придем за «КамАЗом»…

Спросил братца:

— Ну что, Гога, будем с ними делать? Мочить?

— Деньги пусть вернут, — сказал тот рассудительно. — Грех на душу не бери, Джаба. Мы — коммерсанты, не убийцы. Это вот они убийцы, вся их семья. Грязные свиньи. Обманули нас!

Джаба подскочил к Койоту, пнул его.

— Деньги давай! Ну! Живо! Поднимайся!

— Джаба… Ну, мы же потратили… — Койот, держа полотенце на голове, поднялся на ноги. — Немного осталось. Вот, сейчас…

Он пошел к себе в комнату, пошарил под матрацем, вытащил газетный сверток — денег там было тысяч семьсот, не больше. Все остальное, что дал ему Джаба, он в самом деле растратил: купил видео, немного приоделся, ел-пил, Маринку угощал. Минувшие эти месяцы пожил хорошо, слов нет.

Джаба сам вывернул у него карманы. Брезгливо пересчитал мятые бумажки, положил себе в сумочку, висящую на животе. Глянул на Валентину:

— Деньги, украшения свои давай. Живо! Нам некогда.

Та беспомощно посмотрела на мужа.

— Отдай, Валюша, отдай. За их деньги серьги и кольца себе покупала. Отдай, — распорядился Волков-старший.

Пока Валентина трясущимися руками выгребала из тумбочки у кровати деньги и украшения, отец Павла вполне миролюбиво спрашивал Гогу, страхующего Джабу:

— Фрукты хоть успели продать, Гога?

— Продали, да.

— Ну и то хорошо. А то бы менты замели вместе с апельсинами. Себе бы все взяли, не иначе.

Или поморозили… Ребята, да вы поспокойнее, не надо нагнетать. Мы же вам не чужие, получилось так. Пашка — он скрытный, он даже мне ничего не сказал.

— А жена твоя? Она же была там, в «КамАЗе»!

— Да и жена… Вишь, у каждого свой бюджет.

Конечно, нужной суммы (тринадцать миллионов) у Волковых не оказалось, украшения и те деньги, что нашлись в доме, покрыли лишь часть долга.

Джаба решительно сгреб с телевизора видеомагнитофон, спросил Койота: «Коробка где?»

Павел молча принес из прихожей коробку (она лежала на шкафу), упаковал видик, обвязал коробку веревкой.

— В общем, так, Паша. — Братья Махарадзе уже стояли у порога. Остальные отдашь. Мы приедем еще. Понял? Не отдашь — убьем. Живой не будешь. Мы сами за тобой гоняться не будем, наймем человека, понял? А он тебя найдет. За «КамАЗом» мы в ГАИ не пойдем. Теперь все ясно. Отнимут. Да еще с шофером этим… Через два месяца приедем, Паша, понял? Готовь деньги.

— Я… Я отработаю, Джаба, — твердо сказал Койот. — Не волнуйся. И с машиной… может, все обойдется. Но вы зря на ней сюда приехали. Я думал, что ты там, дома, на ней работать будешь.

— Может, и зря, — не стал спорить Махарадзе. — Если б я знал… Ладно, все. Дело сделано.

Должок за тобой большой, Паша. Не забывай.

Скоро увидимся. Пусть мы «лимонов» тут у вас полтора-два наскребли… А десять — готовь.

— Я отработаю, Джаба, — снова повторил Койот и выразительно посмотрел старшему Махарадзе в глаза. — У вас ведь там, в Батуми, тоже могут быть проблемы.

Джаба понял его, едва заметно усмехнулся.

— Мы подумаем. Проблемы, конечно, есть… Может, и так. Подумаем. Пока.

Грузины попрятали стволы, подхватили коробку с видеомагнитофоном и ушли. Преследования и звонка в милицию от Волковых они не боялись — у тех рыло в пуху, крепко замазаны. Это Волковым следует бояться милиции, а не наоборот. А «КамАЗ»… да черт с ним! Неопытные эти сержанты лишь записали их фамилии, да и то со слов. А братья, не будь дураками, назвались «Барамидзе»… Ищи ветра в поле! Грузия большая, и все грузины черные… А главное — это теперь другая страна. В Грузию еще попасть надо. В том числе и сыщикам.

Остановив подвернувшуюся под руку белую новенькую «Волгу», молодые коммерсанты сейчас же двинули в аэропорт…

* * *

ГАИ Придонска начала усиленно искать хозяев «КамАЗа» с грузинскими номерами именно потому, что они за своим грузовиком не пришли!..

Минули сутки, другие… неделя. Засыпанный снегом «КамАЗ» стоял на площадке для задержанных автомобилей под охраной, угнать его было невозможно. Да, собственно, на это никто и не покушался. Наоборот…

Разобраться со странным грузовиком было поручено старшему лейтенанту милиции дознавателю ГАИ Молодцову. Молодой этот офицер фамилию свою вполне оправдывал: вызвал сержантов, доставивших грузовик на стоянку, допросил их, велел написать объяснительные, отругал за то, что они записали фамилии грузин с их слов. «Братья Барамидзе» за машиной не пришли, и это уже был дурной признак. В любом случае их нужно теперь искать в миллионном городе, прежде всего, конечно, на рынках. Но начинать надо было с «КамАЗа».

Спецы ГАИ довольно быстро установили, что номера на двигателе и кузове перебиты. Сделано это было довольно искусно, и все же металл спилен на глубину прежних цифр, а потом уже набиты новые. Невооруженному и равнодушному взгляду это не откроется, а взору пытливому и пристальному, то есть экспертизе, — обязательно.

Дознавателю Молодцову стало совершенно ясно, что «КамАЗ» — из ворованных, угнанных.