Изувер

Разговор шел в «Ауди». Стоял холодный мартовский вечер; меж домов метался и рвал вывески на магазинах и многочисленных киосках, облепивших тротуары, злой, крученый какой-то ветер, он бесился, словно бунтовал против чинного, пристойного вида улицы, на которой стояла и эта белая «Ауди». Ветер создавал нервозность, она чувствовалась во всем, и прежде всего в самой атмосфере, в воздухе города, какой пришел в движение в силу труднообъяснимых причин возникновения и противоборства этих самых циклонов и антициклонов, о которых так старательно и поэтично рассказывают телевизионные красотки.

Литовкин на правах хозяина поднял боковые стекла, и в машине сразу же стало уютнее, тише, не надо было напрягать голос, переспрашивать собеседника.

— Что удалось узнать новенького, Миша? — спросил Брянцев. — У Марины был?

— Был. Покупал опий. Видел в киоске парня одного… Я думаю, он вам интересен.

— Имя или кличку его знаешь?

— Мосол. Другой парень, что в машине сидел, называл его так. А как его по паспорту — не знаю.

Кажется, Аркадий.

— Ну, мы знаем, о ком ты говоришь… Это законченный уже наркоман, нервный, дерганый и опасный человек.

— Да, он самый.

— Миша, нас интересуют и другие.

— Я постараюсь узнать. Но мне нужно время.

Если я правильно понял, вас интересует вся клиентура Марины?

— Интересовать-то интересует, только ты вряд ли всех будешь знать. Обо всех своих покупателях знает сама Марина.

— Да, наверное… Но про Мосола я вам не все сказал: мы с ним кололись вместе. И вчера он мне велел прийти на ту квартиру, где мы встречались.

— Вот как?! Интересно-о… — Брянцев закурил сам и предложил сигарету Челноку. — Интересно, — повторил он, — а о чем вы… ну, ты не обижайся, Миша, но все же, о чем вы, наркоманы, говорите, когда собираетесь в компании?

Литовкин криво улыбнулся. Сказал неохотно:

— Да когда кайфуешь, там не до разговоров-то особых, там «полеты», глюки.

— Ну, хорошо, а до «того» или после?

— Говорим, что в голову взбредет. Мосол ахинею какую-то прошлый раз нес. Вроде Кашалот, его шеф, скоро весь город возьмет, весь придонский рэкет под ним будет. Сказал, что заставит все группировки подчиняться, а кто не захочет — тому кранты. У него какой-то парень есть, киллер-невидимка, он тех, кто будет залупаться, уберет. Замочит по-тихому, и никто знать не будет.

— Хм! — вставил многозначительно Омельченко. — Это в самом деле интересно!

— Да что ж тут интересного, Андрей Михайлович?! — искренне возразил Литовкин. — Я же говорю: это все бред. Уколемся, и Мосол поплыл в своих фантазиях. Какой там невидимка?! Они сами, я думаю, кого хочешь замочить могут.

— И все же… А что все-таки за личность этот невидимка, Михаил? — уточнил Брянцев. — С кем он общается, кто его видел в лицо?

— По-моему, никто. Мосол сказал, что он всегда в маске. Ну, когда на дело идет. Шеф его сам возит на джипе. Кашалот его знает, больше никто. Я так понял.

— Да, совсем интересно! — офицеры снова переглянулись.

— Врет Мосол, я ему ни грамма не верю! — снова стал убеждать их Челнок. — Он эту байку про киллера-невидимку сто раз уже рассказывал.

Я решил, что он просто запугивал нас всех, кто тогда на квартире был. Чтобы мы их боялись. Они и убить, конечно, могут. Тем более наркоманы.

— Миша, повспоминай еще, — попросил Брянцев. — Пусть тебе все это кажется бредом, но все же ты повспоминай поподробнее. Что еще Мосол говорил про этого невидимку?

— Ну… вроде он тоже колется, Марина его тоже снабжает. Но он уже на героин перешел. В киоск он не ходит, а прямо к ней домой. Вроде как особые доверительные отношения или конспирация.

— То есть эта самая Марина его хорошо знает?

— Выходит, так.

Челнок глянул на внимательно слушающих его треп офицеров и не смог удержать улыбки. Да что они так вцепились в этого Мосола и его байки? Действительно, законченный наркоман, верить ему нельзя ни на грош, в момент кайфа он может придумать все что угодно. И про киллераневидимку, и про летающую тарелку, какая ночует на крыше его дома, и про какого-то черного кота, у которого были золотые зубы и его поэтому убили «черные» бандиты с Центрального рынка…

Бред, конечно! Кто хоть раз в своей жизни видел кота с золотыми зубами?! Какой дурак будет ему их вставлять?!

Литовкин, конечно, не понимал, какую ценную информацию давал сейчас оперативникам ФСБ, да они и сами еще не знали о том, что этот вечерний разговор в «Ауди» даст толчок серьезным и продолжительным по времени оперативным действиям всему отделению майора Мельникова, а потом и подключившейся к их работе контрразведке. Именно с этого разговора, с этого вечера началась осторожная разработка, глубоко законспирированная чекистская операция, получившая название «Шакал», именно теперь, спустя почти год после убийства милиционеров в сквере у Дома офицеров, забрезжила призрачная надежда на раскрытие этого дерзкого и наглого преступления.

Все это будет потом, а в этот вечер офицеры управления ФСБ выслушивали своего агента.

Мельников с тем же вниманием выслушал своих подчиненных.