Изувер

- Вдруг он стал все прятать, - продолжал Ветров. - Никогда ничего не прятал, а тут... Раньше у нас в холодильнике или в буфете стояли бутылки с вином, коньяком. Для гостей. Вообще-то отец не любитель спиртного. Мама и я тоже не пьем. А отец зачем-то спрятал все бутылки... И еще. Ни с того ни с сего говорит мне: "Все равно Ларочка всегда будет со мной". Я стал успокаивать его: конечно, она, мол, найдется, и мы опять будем все вместе. Он как-то странно посмотрел на меня и тихо произнес: "Не с вами... Ларочка будет со мной..."

- Когда произошел этот разговор? - задал вопрос зампрокурора.

- Дней пять назад. Я передал его маме. Она очень расстроилась. Опять, говорит... Я стал допытываться, что она имеет в виду под словом "опять"? Мама расплакалась. Потом рассказала мне, что у папы было уже однажды душевное расстройство. Во время войны. Тыговорит, Боря, медик, поймешь меня...

Вспомни, мол, дядю Ваню...

- Кто такой дядя Ваня? - поинтересовался Речинский.

- Мой дядя, родной брат отца. Когда он умер, я был еще маленький. Ну, а они скрывали, от чего умер дядя. Я узнал об этом совсем недавно. Папа проговорился. Оказывается, Иван Карпович покончил с собой. Тоже застрелился...

- Ваш отец находился на учете у психиатра?

- Не знаю, - пожал плечами Борис. - Спрашивать у него было как-то неудобно. Сами, наверное, понимаете: такие вещи скрывают. И маму не расспрашивал... Одно мне известно доподлинно: отец был освобожден от службы в действующей армии во время войны.

По состоянию здоровья.

- Какая болезнь?

- Не могу сказать. Я видел его освобождение от военной службы. Но там только цифровые и буквенные обозначения. Что скрывается за этим шифром, понятия не имею.

- Где находится это свидетельство?

- В городской квартире. Оно всегда лежало в буфете. Могу вам привезти.

- Хорошо, если понадобится, я скажу, - кивнул зампрокурора. - Александр Карпович не говорил конкретно о намерении покончить с собой?

- Конкретно? - повторил Ветров и ненадолго задумался. - Что-то вроде этого было... После того как пропала сестра, отец все время твердил: "Зачем нам жить?"

- Кому это "нам"?

- Ну, ему, маме и мне. Раз говорит, Ларочку не уберегли, то и жить не стоит... Особенно плохое настроение было у него в день рождения. Три дня назад.

Смотрю - ходит по саду. К нам люди приехали, а он бросил всех и ушел на участок. Мы боялись оставлять его одного, поэтому я тоже вышел. Глянул на отца, а у него глаза какие-то безумные.

Спрашиваю: "Что с тобой, папа?" Он тяжело-тяжело вздохнул и опять: "Зачем жить? Умереть ведь так просто.

Один миг..." И так посмотрел на меня, что я испариной покрылся... Стал отвлекать его разговорами. А он словно и не слышит. Взял меня за руку и говорит: "Может, втроем? С тобой и с мамой?.." Честно говоря, я его понимал.

Мне самому так тошно было... Тут нас позвали в дом.

- А об этом разговоре вы сообщили матери?

- Хотел, но не успел, - вздохнул Борис. - То гости мешали, то она приезжала поздно. Короче, случай не представился. - Ветров помолчал, глядя куда-то сквозь Речинского. - Если бы я знал!.. Надо было сказать маме, отвезти отца к врачу... Тогда ничего не произошло бы...

- Кому принадлежит ружье, из которого были произведены выстрелы? спросил Речинский.

- Это папино ружье. Он иногда ездил на охоту.

- А где оно обычно висело? - продолжал зампрокурора.

- В их комнате. Прямо над кроватью. Не знаю, может, у меня было предчувствие... Позавчера я перенес ружье в большую комнату. Смотрю, вчера утром отец снова повесил его на прежнее место. У меня была идея спрятать ружье и патроны... У отца их целая коробка... Не успел, - сокрушенно закончил Борис.

- Когда вы переносили ружье в большую комнату, оно было заряжено? задал вопрос Речинский.

- Нет, не заряжено. Это я хорошо помню.

Речинский хотел поговорить и с невестой Бориса, но девушку в нервном расстройстве увез в город кто-то из соседей - так сильно подействовало на нее пережитое ночью.

Приехала машина из морга. Трупы были отправлены в город для вскрытия и проведения судебно-медицинской экспертизы.

Сколько ни искали представители следствия посмертную записку, обнаружить ее так и не удалось.

На что обратил внимание Речинский, так это на заряженный патрон шестнадцатого калибра, лежавший на тумбочке возле изголовья кровати в комнате родителей Бориса. Патрон находился с той стороны, где было обнаружено тело Александра Карповича.

Выходит, зачем-то нужен был Ветрову-старшему третий патрон, если Александр Карпович держал его под рукой.

Видимо, он предназначался для сына.

По факту гибели супругов Ветровых было возбуждено уголовное дело. Следствие вел следователь областной прокуратуры Рудковский.

Судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть обоих наступила в результате ранения головы, причиненного огнестрельным оружием. И этим оружием явилось ружье, принадлежавшее Александру Карповичу Ветрову, охотничья двустволка шестнадцатого калибра производства Тульского оружейного завода. Патроны были заряжены дробью.