Изверги

Да! и ещё чего бы непременно хотелось бы добавить так это то что «бомбардирования» все, которые обрушивались тогда на Татьяну Ивановну, происходили естественно не в течение одной недели как могут, вероятно, подумать некоторые читатели, а всё-таки как минимум в течение нескольких месяцев. Так что если моё повествование займёт весьма маленький объём информации, охватив, казалось бы, на первый взгляд как бы короткий промежуток времени то убедительно прошу, не удивляйтесь, ибо всё-таки всё равно они (эти события) проследовали только для постороннего взгляда с головокружительной стремительностью. И это в то время когда Татьяна Ивановна наоборот по-черепашьи медленно тянувшимися днями ежечасно боролась с тоской и неожиданно навалившимися на неё проблемами…

Всё начиналось так незначительно, что на первый взгляд как будто бы и вовсе ничего и не начиналось. Однажды поначалу придя на работу, она вдруг столкнулась с какой-то внеплановой проверкой финансовых и организационных вопросов фабрики; даже из пожарной охраны тоже нежданно-негаданно пожаловали. Всё это произошло (опять же) не то чтобы вдруг тут же непосредственно в последующие дни — типа после её побега из «дворца» Кирилла Антоновича, а началось недельку другую погодя. Шельмец подмечу, даже в ожидании исполнения своей коварной мести и то находил некоторые приятные впечатления. Собственно она и думать-то обо всём этом уже позабыла. Ей в принципе достаточно нервотрёпки приносили пока свои так сказать семейные проблемы; она и с ними-то, в общем-то, страшно утопала в изнурительных потасовках и волнениях, особенно в своих душевных терзаниях упрямо пытаясь спасти свою семью совершенно отнюдь не мысля себе её распада.

Вначале были найдены уж дюже докучливыми и придирчивыми служащими контролируемых государственных учреждений вроде как — так себе! — всего лишь несколько некоторых как они сами имели честь, выразится: «мелких несоответствий и не состыковочен». Правда, как впоследствии выяснилось эти мелкие «недоработочки» принесли крупные неприятности. Уже сразу вылившиеся в значительную суету с полнейшим выматыванием Татьяны Ивановны как морально, так и физически. Что самое главное: вопросы почему-то сугубо касались исключительно только самой Татьяны Ивановны и ни в коем случае её соучредителей. Было бы у неё достаточно опыта и знаний в делах такого рода, она бы конечно ко всем этим вопросам в первую очередь подключила бы обязательно юриста и только бы после консультаций с ним решала бы эти вопросы. Само собой разумеется, или даже тем более эти вопросы не смогла бы решить и её молоденькая секретарь, если бы Татьяна Ивановна вздумала бы ей их поручить. Так или иначе, я не знаю, на что там вообще Кирилл Антонович надеялся или рассчитывал, но видимо каким-то образом так и получилось.

Может быть или даже скорей всего ей надо было просто-напросто сразу как-то согласоваться со своей коллегией соучредителей, и они бы вероятнее всего легко разрешили бы эту абсурдную ситуацию. Но директор фабрики, посчитав случившееся маленьким недоразумением по собственной инициативе взялась — с пылу с жару — собственноручно покончить с такой мелочью раз и навсегда; решив поначалу, что это ей, в конце концов, даже будет полезно. Понадеявшись, что это даст некоторую возможность получше обдумать свои семейные передряги и прийти к какому-то определённому хотя бы в своих мыслях единственно правильному консенсусу. Однако, уже ввязавшись в эту интригу, она очень скоро поняла свою ошибку в недооценки произошедшего, но и остановить этот затянувшийся и утомительный процесс она уже тоже не могла. Клубок, который вроде как слегка кое-где поначалу спутавшись и который она попыталась, как бы с лёгкой руки сразу же распутать — всё больше и больше запутывался. Нервируя и выводя её окончательно из душевного равновесия (не забывайте ещё плюсом и семейные неурядицы), а, следовательно, наконец, завёл её вообще в тупик и это тогда, когда она вдруг ясно увидела что: «клубок-то превратился неожиданно в комок неимоверно запутанных проблем».