Известные горы и великие реки. Избранные произведения пейзажной прозы

В первый день туристы отправились к канатной дороге, которая вела на вершину. Ноги вязли в облаках, туман заползал под одежду, а им все было нипочем. На второй день состоялся поход к Великому храму. Это величественный дворец с новой ослепительной черепицей. Однако это все мелочи. В тот вечер половина людей уехали.

На третий день моросил дождь, но хозяин вновь пригласил всех оставшихся на прогулку. Мы пешком взобрались на гору. Пройдя в ворота монастыря, увидели несколько стволов съедобного бамбука толщиной в два кулака. На их совершенно гладкой темно-зеленой поверхности лежал тонкий слой влаги. Листья на коленцах еще не поблекли, значит, бамбук – этого года.

Гора Минъюэшань

При этом бамбук был настолько высок, что вполне мог «схватить луну в облаках». Это нас воодушевило. Мы один за другим стали подниматься, чтобы сфотографироваться на его фоне. Потом начался поход в горы.

Слева от дороги находилась гора, справа – река. Куда бы мы ни посмотрели, повсюду были глина, камни и изумрудный бамбук. Картину дополняла безбрежная река. Рассмотреть ее удавалось с трудом: она текла между двух гор, в ущелье, которое по форме повторяло их контур. С каждым шагом мы постепенно забирались все выше. Ущелье можно было описать четырьмя словами: бамбук, деревья, камни и вода. Одинокий речной поток, белые гребешки волн разлетались во все стороны. Бамбук и деревья смешались между собой. Зелень отдавала краснотой, словно осенний дикий пейзаж. На нашем пути вставали камни иссиня-черного цвета: большой высился будто башня, рядом была глыба поменьше. Камни появлялись на обоих берегах, частично принесенные сюда половодьем; и большие, и маленькие, все они были гладкими и круглыми. Мелкий дождь то шел, то прекращался, мягко увлажняя кожу и одежду. У обочины с видом на долину лежал валун. Со всех сторон его оплели ползучие деревья, и получились естественные перила. Я воскликнул: «Просто каменная смотровая площадка!» Мы опирались на «перила» и смотрели вдаль. Реки и горы словно уходили прямо в небо. Виднелись многоярусные волны бамбука, стволы которого временами будто выглядывали из леса. Вспомнился Су Ши: «Бамбук, у которого одна ветка наклонилась наружу, – еще прекраснее»[62]. Бамбук независимо от времени года всегда темно-зеленого цвета, молод и полон энергии. Другие тоже заговорили о поэте, о том, что лучше не есть мясо и что в доме непременно должен быть бамбук. Спросили о продовольственных рынках в городе, где можно приобрести его побеги. Хозяин заметил наш интерес к растению и вдруг спросил:

– А вы знаете, что мы делим бамбук на мужской и женский?

Мы разом замолкли, сказав, что не знаем. Он продолжил:

– Это можно определить по первым листикам от земли. Если листик один, то бамбук мужской, а если два – женский.

Все были очень удивлены и, рассмотрев бамбук, действительно увидели отличия. Я люблю это растение, но не знал такого секрета. Все спрашивали, для чего же нужно об этом знать? Ответ: чтобы сажать побеги! Все горные жители знают: копать побеги бамбука можно только у тех, что считаются женскими, с двумя ростками. Ведь раньше эта гора была не просто туристическим объектом, здесь действительно выращивали бамбук.

Мы преодолели еще несколько ли, прошли висячий мост и оказались на отрезке дороги, которую покрывала брусчатка. Внезапно на нашем пути появилась отвесная скала, окруженная со всех сторон зелеными деревьями глицинии. С нее спускался водопад высотой в многоэтажное здание. Это зрелище напомнило мне наскальный рисунок, на котором изображен стремительный поток реки. Водопад не был похож на великие реки Янцзы и Хуанхэ, его воды простирались на восток, словно Млечный Путь, раскинувшийся на тысячу ли. Я не мог приблизиться к краю скалы. Налетевшие влажные облака и густой туман словно тянули нас отправиться в небо. Я сразу повернул назад. Оглянувшись на дорогу, я увидел лишь облака и туман: они быстро и легко проносились над величественной и изумительной горной вершиной. Между соснами скрывался древний храм. Бамбук на дне ущелья бился о берег. Поток воды журчал, как будто играя на цине[63]. Изредка мелькали охапки багряных листьев, лежавшие между камнями, словно огоньки в ночи.

Хозяин стоял перед каменной хижиной на середине склона. Он помахал нам рукой, нетерпеливо ожидая, когда мы спустимся. Там для нас уже был готов чайный столик с двумя видами чая. Первый заварили из местной сои, цедры и имбирного корня; у него был солено-острый привкус, который медленно западал в душу. Этот чай рассеивал холод и согревал желудок. Вторым был дикий чай, собранный в этой горной местности. Своей чистотой и бледным цветом он напоминал туман за окном. Мы молча держали чашки и смотрели вдаль. Прошло достаточно времени, прежде чем кто-то подал голос:

– Уже поздно, нужно спускаться.

Я ответил:

– Не пойду. Буду сидеть здесь до следующей весны, чтобы вкусить бамбуковые побеги.

«Жэньминь Жибао», 11 марта 2010 года

Ночные разговоры в горах