Известный в туристических кругах бизнесмен Федор Куравлев лишь на мгновение увидел летящий ему в лицо кулак

Станислав Калинин уехал в северную столицу. Он регулярно отзванивался Куравлевым и

справлялся о состоянии здоровья Семена Логинова. То же самое делал главный редактор

газет «Светлый путь» Михаил Оптимистов. Сам же молодой художник усиленно

занимался восстановлением поврежденной конечности, рисовал много портретов и

пейзажей, как больной рукой, так и здоровой. В результате упорного труда и веры в свои

силы Семен стал постигать все глубже и глубже стилистику и секреты мастерства

портретиста. Он накупил и обложился книгами о великих портретистах и пейзажистах

разных времен, ночами изучал десятки сайтов по живописи во всемирной паутине и все

время рисовал, рисовал, рисовал.

Куравлевы невольно заметили, что их питерский друг и коллега по бизнесу Станислав

Калинин все чаще звонил Снежанне Кориковой и их продолжительная ночная беседа,

свидетелем которой стал Федор Куравлев в помещении домашнего бара, развилась в

тесные контакты. Иногда они разговаривали кратко, на уровне «Как дела?», «Все хорошо, спасибо!», но чаще это были задушевные диалоги обо всем. Так что, когда через пару

недель, омываемая проливным дождем, в ворота дома Куравлевых въехала «Тойота» с

питерскими номерами, ни Федор, ни Алевтина, Ни Петр Степанович, ни Лиса не

удивились, что в машине находился лишь персональный водитель владельца

туристической фирмы «Вояж Тур Петербург» седовласый Артем Олегович Безладнов. Все

уже знали, что «бегемотик» присылает машину из Петербурга в Москву за Пельмешкой.

Сам Калинин оставался в Петербурге, решая текущие задачи бизнеса. Артем Олегович

прибыл вечером и с удовольствием согласился попариться в сауне и хорошенько

выспаться. От предложенного спиртного отказался: уже на следующее утро, часов в

одиннадцать, он планировал стартовать обратно в город на Неве. Но уже не один, как

прибыл сюда, а с очаровательной пухленькой девушкой Снежанной Кориковой.

Спустя месяц из Петербурга, где теперь жила Пельмешка, от Калинина прибыли еще

посланцы. По договоренности с Семеном Логиновым в столицу прибыли двое друзей

129

Станислава с единственной целью: эти весьма состоятельные люди, мужчина и женщина, очаровались портретом Калинина, написанный Семеном Логиновым золотом в доме

Куравлевых. Как только восстановивший работоспособность травмированной руки Семен

дал согласие на создание двух аналогичных работ по заказу друзей Станислава, то у

молодого художника появились первые в его жизни клиенты. Как у художника, причем

готовые платить немалые деньги за конечный результат. Заказчики из северной столицы

на сей раз приехали целенаправленно к Логинову. Остановились гости в дорогой

московской гостинице в самом центре столицы, в просторных номерах с кабинетами, где

Семен стал рисовать их портреты. Ночевал выпускник журналистского факультета МГУ в

специально снятом заказчиками уютном номере этой же гостиницы.

Работа шла медленно, но ни женщина, ни мужчина из Петербурга не роптали. Они

понимали, что создание талантливого портрета требует времени, подготовки, знакомства с

мельчайшими деталями внешности модели, даже изучение «рентгеновским взглядом»

характера, души человека, с которого пишет портрет художник. Практически ничего не

зная о жизни и психологии этих двух людей, Логинов, тем не менее, интуитивно составил

свое видение сущности заказчиков. Эти два респектабельных клиента из северной

столицы, как на подбор оказались людьми закрытыми и немногословными. Но интуиция

молодого художника не подвела.

Светлана Стриж в свою очередь начала уже суетиться, названивать возлюбленному

много чаще, чем следовало бы. Логинов здесь проявил твердость: вежливо, деликатно

попросил девушку набраться выдержки, ждать и, по-возможности, не беспокоить его, пока заказ еще не исполнен до конца. Лиса испытала легкую обиду, которой поделилась с

дедом – Петром Степановичем Куравлевым. Пенсионер же решительно поддержал

позицию Семена, и привел короткий, убийственный аргумент: «Мужик работает!

Потерпи!». Удачного возражения против этого довода девушка придумать не смогла и, пусть и с неохотой, смирилась со сложившейся ситуацией. Чтобы отвлечься от мыслей о

любимом человеке, она стала еще чаще вытаскивать деда и Тимурку на театральные и

оперные спектакли. Отец и сын Федора Куравлева противились, но отказать такой

«обворожительной дамочке», как называл иногда Тимурка Лису, не могли.

Через две недели такси доставило Семена Логинова в дом Куравлевых. Желтые осенние

листья шуршали под ногами молодого человека. Время клонилось к ночи и все семейство

Куравлевых отдыхало в гостиной после трудового дня. Как только приехал Семен, Лиса

первая кинулась его встречать к входу. Остальные обитатели поднимались из кресел, желая поприветствовать талантливого художника.

Логинов поднялся по ступенькам дома. Поцеловал ручку Алевтине, Светлане, обменялся

рукопожатием с Петром Степановичем, Федором и даже со школьником Тимуром.

Разделся, прошел в ванную. Семен умылся, затем снова вышел к домочадцам и указал на

пакет, что принес с собой. Федор наклонился и извлек из полиэтилена бутылку

французского коньяка и французского же шампанского.