Извини, меня ждут…

Я встала и направилась в туалет. Войдя в кабинку и опустив крышку унитаза, я села с телефоном в руках. Я не знала, до которого часа буду сегодня занята, значит, нужно опередить события. Для начала я позвонила ассистентке. Эта дуреха не ответила – у нее обеденный перерыв. А ведь сколько раз я ей повторяла, что мои звонки она обязана принимать в любое время, в любом месте, даже в туалете! Я тяжело вздохнула, пообещав себе в ближайшие дни расставить все точки над i. К тому же она вполне могла умудриться перепутать клиентов! Нельзя положиться ни на кого, кроме самой себя. Я сделала с десяток звонков и отправила кучу мейлов. Оставалось ждать ответов. Перед тем как покинуть свое убежище, я смочила холодной водой виски, привела в порядок макияж, попудрив нос, и проглотила неизбежную таблетку аспирина, так как головная боль набирала силу. Железный обруч сжимал лоб, один глаз сильно болел, а тошнота сводила желудок. Пока я еще с этим справлялась. Я заставила себя дышать медленно и спокойно. Когда я вернулась к столику, Бертран уже расплатился, и они ждали меня. Значит, меня долго не было. Мой начальник открыл дверь ресторана и придержал меня за локоть.

– Сегодня днем я буду с вами, – мрачно сообщил он.

Меня охватило скверное предчувствие. На языке вертелся вопрос «почему?». Бертран завален работой, я здесь, ему ни к чему терять время. Только если я прохожу проверку. Точно, точно, в этом все дело. Другого объяснения быть не может!

После обеда сначала все шло хорошо, несмотря на мучительную головную боль. Похоже было, что наш клиент развлекается, повышая ставки и всякий раз выигрывая желанные лоты, а затраты будто не имели для него значения. В зале стояла страшная духота, я незамедлительно покрылась потом. Покосившись на Шона и Бертрана, которые в своих костюмах и галстуках должны были терпеть муки, я, к великому удивлению, не заметила никаких признаков дискомфорта, оба дышали свежестью. Значит, только я будто сижу в печи. Гул голосов раздражал меня, мешал сосредоточиться. Торги продвигались резво, без пауз, без задержек, нельзя было ни на миг передохнуть. Лоты сменяли один другой на большой скорости, едва ли не слишком быстро. Что-то с грохотом упало, стук меня отвлек, и я заозиралась, чтобы понять, в чем дело. На мгновение я будто провалилась в черную дыру, потеряла ориентацию и замолчала. К действительности меня вернуло волнение клиента, а также категоричный вопрос Бертрана:

– Яэль! В чем дело?

Я заморгала, его недовольное лицо было обращено ко мне.

– Тебя не затруднит вернуться к нам? Ты пропустила лот!

– Господи… Простите! Извините меня.

По моей спине тек пот. Я не услышала… Впервые за всю мою карьеру переводчика я что-то прослушала, оказалась не на высоте.

– Из-за вас я лишился драгоценной вещи, – возмущался Шон. – Можете собой гордиться!

Он был в ярости и полностью утратил британскую невозмутимость. Говорил он так громко, что несколько человек обернулись, наверняка чтобы узнать, кому устраивают разнос. Я съежилась, мне было стыдно, я чувствовала себя униженной.

– Мне нечего возразить. Я очень сожалею…

– Бога ради, избавьте меня от извинений и поскорее приходите в себя. Чтобы это больше не повторилось!

Он повернулся ко мне спиной, полный решимости не терять ни минуты из-за моей некомпетентности.

– Этого не случится, – сухо вмешался Бертран. – Яэль, я сменю тебя.

Я угодила в какой-то страшный сон.

– Но?..

– Всё! – раздраженно прервал он. – Выйди на воздух. Встретимся завтра с самого утра в офисе. Твой рабочий день окончен.

В отличие от Шона, он говорил вполголоса, но его приговор пересмотру не подлежал. Я знала, что у Бертрана никто не имеет права на ошибку, я это испытала на собственной шкуре. Понадобилось каких-то две-три секунды. Я встала, уступила ему стул и удалилась, еле слышно шепнув «до свидания». Ни тот ни другой не ответили, для них я перестала существовать. Я прислонилась к стенке в глубине зала, чтобы понаблюдать за ними издалека, но вскоре покинула Дом Друо. Если я останусь и Бертран меня заметит, то разозлится еще больше.

Глава четвертая

Ичто мне делать с остатком дня? Невозможно явиться в агентство и объяснять коллегам, почему я не на аукционе. Алиса с ее отзывчивостью мне ни к чему. При мысли, что я окажусь одна дома, меня охватил ужас. Я решила пройтись. На самом деле я бесцельно шаталась по улицам. Нужно придумать, как исправить ужасную ошибку. Эта мысль давила, мешала дышать, держала в постоянном напряжении. Прохожие пугали меня, я старалась никого не задеть, ни на кого не поднять глаза. Мои щиколотки вдруг показались мне удивительно хрупкими. Я сжимала в руке телефон, чтобы не пропустить малейшую вибрацию. Ведь в какой-то момент Бертран непременно позвонит. Как же иначе?! Сейчас всего семнадцать пятнадцать. Что еще, кроме работы, можно делать в такое время, в разгар дня? Я понимала, что безустанно хожу по одним и тем же улицам, недалеко уйдя от аукционного дома: нужно будет быстро прибежать, если вдруг…