Извини, парень

Тогда-то, в одну из тоскливых минут он выудил из себя идею-фантасмагорию.

Но как выудил, так и затосковал ещё больше, потому что мечта была неисполнима.

Что такое обычный фотограф?

Изо дня в день фитюльки на паспорт или иной документ и изредка дурацкий портрет каких-нибудь провинциальных молодоженов, или мамаши со сворой деток, которые вопили и безобразничали все то время, пока шла съемка.

Попал он в фотографы абсолютно элементарно

В школе Вовчик учился на устойчивые тройки и не потому, что был глупее других, а потому, что ничто ему в школе не нравилось, - ни учителя, ни ученики, ни предметы.

Дальше он учиться не захотел, хотя тетка умоляла его, но безрезультатно.

Тогда тетка, работавшая в комбинате быта, в химчистке, уговорила приятельницу, заведующую фотографией, взять Вовчика подручным и поднатаскать его в этой, казалось тетке, вполне интеллигентной профессии.

Ему было все равно, кем стать, кем быть, потому он безропотно пошел в фотографию, и вот до сей поры трудится на фронте запечатления лиц, нужных только родным и знакомым, и то вряд ли.

А в России к этому времени стало возможным все, - именно так: все.

Были б деньги.

И уже взрослый мужчина, Владимир Николаевич Косухин, респектабельный и похожий теперь то ли на бизнесмена, то ли на преуспевающего журналиста, вполне смог бы осуществить свою идею, но...

Но препятствием было отсутствие денег, то есть, конечно, не полное, он мог хорошо одеваться, к примеру. А вот уж что имелось у Владимира Николаевича, так это отменный вкус: он точно знал, какую сорочку нужно надеть к какому пиджаку и какие носки подойдут к данным туфлям, и какой нужен шарф, и как его надобно набросить на длинное пальто.

Вскоре снова накатили на него парнишки в кожанах...

Но теперь он просто не имел права отсюда уехать, пока не вскроет каждую паркетинку, не протрясет каждый миллиметр квартиры, - должны, должны быть эти проклятые деньги!

Без денег он уже не мог дышать.

И он тянул "кота за хвост", - говорил кожанам, что подумает насчет доплаты.

В квартире он остался один. Алкаши то ли съехали, то ли их вообще ликвидировали, - комнаты стояли закрытыми.

Работу Владимир Николаевич подзабросил, - сказавшись нездоровьем. Большей частью В.Н. сидел дома, в кресле, в полной тишине и, попивая любимый боржоми, пытался разгадать теткину тайну.

Он уже простучал все, что можно и нельзя, поднял подозрительные паркетины, обыскал теткины кофты, пальто, плащ, платья, даже вывернул карманы фартуков, протряс кастрюли, старый чайник и треснутый кувшин...

Ничего.

От злости он решил все шматье, что принадлежало тетке, собрать и вынести к помойке, - пусть забирают бомжихи! Может, они найдут то, что он найти не смог.

У них в маленькой комнате была антресоль, где тетка держала уже вообще рвань и огромный старинный чемодан, драный-предраный со старыми журналами: "Нивой", "Огоньками" за древние годы, какими-то газетами времен царя Гороха - то есть Сталина...

Тетка говорила, что хранит все для него, чтобы однажды он взял эти сокровища, прочел и узнал многое из истории своей Родины.

Но Вовчика не интересовала история его Родины, и чемодан пылился на антресоли.

В.Н. залез на стул, подтянул тяжеленный чемодан к краю и столкнул его вниз - ещё возиться с ним!

Чемодан, грохнувшись, раскрылся, - замки не выдержали, и из его разъятой пасти, из-под нескольких журналов - для прикрытия, видимо, потекли пачечки долларов.

Владимир Николаевич подумал, что сошел с ума и у него пошли глюки от каждодневных мыслей о теткиных сокровищах...

Дрожащей рукой он осторожно потрогал одну пачку... - она не исчезла и не превратилась в журнал "Большевик" за тридцать первый год.

Владимир Николаевич несколько пришел в себя и, наконец, понял, что нашел теткин схрон! А он, болван, тряс чайник и фартуки!..

В состоянии близком "кондратию", он выбрал пачки из чемодана и трясущимися руками, путаясь, по несколько раз пересчитывая, наконец, все пересчитал.

Долларов было ровно двятьсот тысяч.

Не в силах больше ничего делать, ни о чем не думать, В.Н. побросал пачки обратно в чемодан и полез в теткину аптечку, которую тоже собирался выкинуть, но слава Богу! - не сделал этого, нашел там корвалол и анальгин, принял две таблетки, запив их прямо из пузырька.

Дико разламывалась голова, тряска постепенно перешла в крупный редкий вздрог, сотрясающий с ног до головы. ... Не хватает сейчас подохнуть среди долларов!

Вот порадуются эти амбалы в кожанах, когда все это увидят!

Но тут же посмеялся над собой, а тебе не все равно будет, кто найдет?..

Мельком, но с обидой, он подумал, что, наверняка, денег было больше, а тетка потратила на всякую чушь!

Он бросился к теткиной тумбочке, где у неё среди всякого хлама валялись брошечки, браслетики, бусы, кулоны и прочая, казалось ему раньше, ерунда.

Сейчас он выгреб все это и стал рассматривать: конечно! На всем стояла проба высшего качества золота!

Его тетка носила ежедневно на себе целое состояние! Ну и ну! А он-то, придурок недоделанный! И в голову не приходило, хоть разок посмотреть колечко или брошку, - а вдруг проба?