Читаем Извиняйся полностью

Я подошел к столику и уселся на единственное свободное место, рядом с Дейзи. Ни с кем не здоровался, ни с кем вообще не разговаривал. Мне хотелось бы поговорить с Дрейком, обсудить наши дальнейшие планы на разнос этой школы и доведении учеников до слез, но в присутствии этой троицы это сделать невозможно. Я уверен, что у этих ребят есть свои темы для разговора, которые они не хотели бы обсуждать при нас. Так что завтрак проходил в полной тишине. Все были напряжены, как мне показалось. Если у них неудачное утро, то меня это не касается. Жаль, что с тарелками нельзя в комнату уходить, так было бы намного проще.

Если бы эта троица не была так воинственно настроена против нас, так проблем был не было. Мы бы с Дрейком могли спокойно обсуждать все, что нам было бы интересно, но они заняли другую позицию, так что если мы будем обсуждать какие-то наши планы, то уже к первому уроку об этом будет знать вся школа, и наш пранк не будет уже иметь такого эффекта, который мог бы быть. Не знаю, кто из них так сильно настроен против нас, но предполагаю, что это именно Дейзи. Лиззи слишком мягкая, вряд ли она бы стала что-то предпринимать, да и Дин достаточно спокойны и быстро отходит от всего. Прощает и забывает.

Я устал от этого неловкого молчания. Слишком много энергии это у меня отнимает. Мне хочется говорить и говорить, и говорить, и говорить. Так что я просто встал вышел из-за стола, даже не доев свой завтрак, и направился в кабинет, сейчас по расписанию урок истории. Кабинет был не заперт, поэтому я спокойно зашел и сел на свое место. Одному еще более скучно, я готов был на стену лезть.

Я уже говорил, что кнопки на стул учителю – это классика? Я приметил на столе упаковку. Пока никого не было, я порылся в ящике стола, обнаружил там клей. Прекрасно. Сделав все необходимые манипуляции, я вышел из кабинета и пошел в нашу с Дрейком комнату за учебником. Зачем я вышел? Чтобы не создавать подозрений. Мне уже никто не доверяет, поэтому если учитель увидит, что я сижу тут один, то он начнет проверять и искать подвох, а мне это не нужно.

Я спустился к кабинету, когда уже прозвенел звонок. В это время все находились в классе, Дрейк в том числе. Странное ощущение. Я уже не так был доволен собой, зная, что там кнопки. И не настолько сильно мне хотелось увидеть реакцию учителя. Я уже итак знаю, что произойдет, отправят к директору. Так всегда было и будет.

Последней в класс вошла Дейзи. Странно. Чего это она опаздывает? Она встряхнула своими кудрявыми волосами, задев ими меня, и прошла к своему месту. С каких пор она вообще с распущенными? Всегда собирала их в хвост, а тут вон оно как происходит.

– Эй, ты в порядке? – Дрейк толкнул меня плечом. Как долго я наблюдал за ней, интересно? Раз уж даже друг заметил, что я совсем где-то в себе.

– Да, все отлично, – проговорил я, но так себя совсем не ощущаю.

Хотелось найти какое-то объяснение всей этой ситуации, почему я с таким интересом наблюдаю за девушкой, которую еще вчера готов был грязью полить. С другой стороны, не хочется и углубляться в эти размышления, потому что мне кажется, что ответ на этот вопрос мне не понравится.

Из мыслей меня выдернул крик учителя. Я уже и забыл, что приклеил на его стул кнопки. Дрейк вовсю заливался смехом. Он сразу понял, что только что произошло. Понял, что это моих рук дело, но лично мне было совсем не весело. Впервые за все время учебы, я не был доволен своим поступком. За это утро я вообще никакому поступку не был доволен. Ни своему поведению, ни поведению друга, ни поведению Дейзи, ни поведению учителя, что он так истошно завопил. Не понимаю, что происходит, но все это мне не нравится от слова совсем.

– Дрейк и Макс, к директору! Сейчас!

Я спокойно встал, взял свой учебник и направился по этому знакомому пути. Мы шли молча. Дрейк не особо хотел разговаривать. Он вообще ни в чем не виноват, а вынужден сейчас отдуваться за мои проделки. Возможно, он заметил, что я не особо рад всей этой ситуации, и не хотел об этом спрашивать. Все было сделано по привычке. Да и уже не особо важно. Сделано и сделано. Возможно, сейчас было бы правильно директору сказать, что Дрейк не виноват, что это была моя идея и моя реализация.

– Директор Мэттерс, – сказал я, зайдя в кабинет.

Он поднял на нас голову и тяжело вздохнул. Понимаю, что директор сам устал, что мы постоянно заходим и отвлекаем его от работы. У него и своих дел полно, а тут еще мы со своими шуточками. Он жестом указал на диван, и мы с Дрейком сели.

– Что на этот раз?

– Ничего особенного. Кнопки, – снова повторюсь, что это классика, поэтому даже и договаривать не пришлось, директор сразу все понял.

– Парни, мне это надоело. Я уже не знаю, какое наказание придумать для вас.

– Можете делать, что хотите. Это ничего не изменит, – проговорил я и развалился на этом диване, будто я тут король ситуации.

– Я могу вас исключить. Могу исключить кого-то одного, тогда уж точно это все прекратится, – попытался он нас напугать, но эти запугивания не сработают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература / Классический детектив
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее