Извините, что мне не жаль

Я осторожно его надела и застегнула молнию. Оно село потрясающе – я это знала и так, даже не пришлось вставать на кровать и вертеться во все стороны перед зеркалом над туалетным столиком. В шкафу были идеальные, простые черные туфли на высоченной шпильке, а больше ничего и не надо.

Я открыла дверь, в радостном предвкушении его реакции.

– Осталось накраситься. Мы только чуть-чуть опоздаем.

Ксандер посмотрел на меня и улыбнулся.

– Я надеялся, что ты его выберешь.

– Это было очевидно, – ответила я, – это самое удивительное платье из всех, что я когда-либо надевала. Спасибо.

Он покачал головой и пробормотал, что это мелочи и он рад помочь. Cтранно было видеть Ксандера таким тихим, в его лице было что-то, чего я раньше никогда не видела – какое-то напряжение. И вдруг я тоже его почувствовала, будто в воздухе витало электричество или какой-то невидимый газ без запаха, из-за которого тяжело дышать; или если бы под лампой летали микроскопические блестки, из-за которых ничего не видно, кроме блеска.

Я подумала о челлендже из подкаста: сделай первый шаг. Я даже не знала, нравлюсь ли Ксандеру. И даже не знала, что он нравится мне, вплоть до нашей вчерашней встречи в «Дэйли Грайнде», когда я вдруг поняла, что по какой-то неведомой причине позавидовала Криссанти и покраснела, когда он сказал, что ему нравится мое лицо. Но оказалось, что я была от него без ума. И шанс узнать, чувствует ли он то же самое, был один.

Сделай первый шаг.

Я подошла поближе и обняла его. Он обнял меня в ответ, так нежно, будто я была сделана из тонкой бумаги. Потом наклонился, поцеловал мое голое плечо и снова улыбнулся.

Его поцелуй произвел на меня какой-то удивительный эффект. Как будто внутри что-то включилось, несмотря на то, что его губы лишь слегка коснулись моей кожи. А может, это от его взгляда или от прикосновения к его плечам и ощущения теплоты его тела под гладкой черной тканью. Что бы то ни было, я захотела его так сильно, что еле дышала.

И сказала:

– Ксандер, иди ко мне.

– Я здесь.

Потом он поцеловал меня уже совсем по-другому. Для человека, который не мог и комнаты перейти, не споткнувшись о ковер, это был потрясающий поцелуй.

– Я влюбился в тебя в нашу первую встречу, – сказал он.

– Несмотря на мое стервозное лицо?

– Может быть, из-за него. Мне нравится твой взгляд – «пленных не брать».

Не знаю, что на меня нашло, но это случилось не только от осознания того, насколько он мне нравится и я хочу его, но еще и оттого, что я могу управлять ситуацией, могу быть сексуальной и уверенной в себе, – той, кого так долго старалась в себе разбудить, не боясь ошибок или разочарования.

– Только тех, кто хочет быть в плену, – дерзко ответила я.

Не отводя от него глаз, я осторожно развязала его черную бабочку и расстегнула рубашку. Я провела рукой по его груди, вверх и вниз, и стянула рукава рубашки. Он снова меня поцеловал, на этот раз еще крепче. Я поцеловала его в ответ и отошла в сторону.

Я будто таяла внутри от желания. Мне хотелось отдать ему всю себя и отдаться удовольствию, которое, я знала, он мне подарит. Но я хотела взять все в свои руки – сделать не только первый шаг, но и все остальные.

Я нежно повела его обратно в спальню, на кровать, рядом с двумя чехлами с черными платьями. Я опустилась перед ним на колени и отстегнула подтяжки, на которых держались его брюки.

В итоге мы довольно сильно опоздали на вечеринку, но кого это волнует.

И может, потому что это был корпоратив «Колтон Кэпитала» и вопроса о том, закончилась ли еда и напитки, не должно было и возникнуть, но когда мы приехали, подавали только второе блюдо из шести.

Но прежде всего я летала в облаках от счастья. И даже если бы они тут же выставили нас за дверь, ничего бы не изменилось. Я бы отвезла Ксандера назад домой, чтобы убедиться, что второй раз будет не хуже первого, в чем я и так не сомневалась.

Правда, нас не выставили за дверь. Когда мы приехали, Колин и Пирс курили на улице и приветствовали нас так, будто мы были потерянными детьми. Пирс сказал:

– Прекрасное платье, дорогая, ты словно ангел на рождественской елке.

Колин добавил:

– Кажется, я должен извиниться.

Напрямую он не извинился, но обнял меня за плечи (я была на шпильках, и ему пришлось тянуться) и отпустил только тогда, когда к нам вышла Светлана в черном кожаном платье и взглянула на него так, что он не только тут же бросил и меня, и сигарету, но и побежал обратно.

Мы медленно пошли вслед за ним, взяли по бокалу шампанского у официантки с подносом и встали у одного из светящихся аквариумов, осматривая зал. Может, это только мне так казалось, но все вокруг блестело: игристое, которое мы пили, платья женщин, новогодние огоньки, развешанные повсюду.