Извините, Я специально (СИ)

Я хмыкнула, действительно, как будто кусочек моря смотрит на нас из озера. Мне вдруг захотелось искупаться, так сильно, как никогда. Смыть дорожную грязь и вонь этого гнилого сарая, в котором мы провели ночь.

Пришпорив коня, я спустилась к озеру и не медля ни секунды, сняв верхнюю одежду с разбегу, нырнула в воду. Ни Рич, ни Табриз, ни другие члены нашего маленького отряда не последовали моему примеру, ограничившись простым умыванием. Кошки, что с них взять.

Поздно вечером сидя у костра и наблюдая за искорками, улетающими в небо, я почувствовала на себе взгляд Кирана:

— О чем грустишь, красавица.

— Киран скажи честно, Табриз оставил вас, чтобы следить за нами.

— Вообще-то, мы имеем дело с черными егерями, опаснейшими преступниками Гиртарос, а значит, лучше перестраховаться. Конечно, Табриз легендарный воин, но побеждает самый умный не так ли.

— Так-то, оно так, только у меня ощущение, что Табриз не доверяет лично мне.

Киран молчал несколько минут, рассматривая меня то ли изучающим, то ли подозрительным взглядом, словно решая сказать мне, или нет. Потом пододвинулся ко мне поближе и зашептал:

— Открою тебе секрет, Табриз не верит ни одной женщине. — Почему он из тех, кто считает женщин низшими существами. — Да нет, и дело тут вовсе не в женщинах, понимаешь в юности, у Табриза была невеста, он любил её больше жизни и собирался жениться. Даже хотел пойти против воли родителей. Но, она оказалась засланной берберами. Заманила его в засаду и убила бы. Хотя он тебе скажет, что лучше бы убила, потому что, спасая Табриза с жертвенника берберов, погиб его отец, а мать не выдержала горечь утраты истинного, умерла вскоре после этого. С тех пор наш командир не верит ни одной женщине и в действия каждой ищет злой умысел. Но ты не боись он справедливый, если ты невиновна — никогда не обидит.

Глава 18

Сладко потягиваясь, под тёплыми, шерстяными одеялами, которыми кто-то заботливо меня укрыл, я потихоньку просыпалась. Вылезать не хотелось. Вместо этого я прислушалась к запахам леса и уже знакомым звукам походной жизни. Рич суетился возле костра, а барс, пришедший с Кираном, запрягал лошадей. Точнее, пытался это сделать, потому что норовистая кобылка никак не давала молодому барсу взнуздать себя. В центре всего этого находился Табриз, раздавая команды отряду и умудряясь при этом вести себя со своими подчиненными на равных, как с друзьями. Помощник Кирана все никак не мог подойти к лошади, она фыркала, отпрыгивая от него, не давая надеть упряжь. Барс изрядно намучился с ней и хотел проучить непослушную кобылу хлыстом, но Табриз заметив это, перехватил его руку со словами — Нет, хлыст используй только в крайних случаях, а если будешь без разбора ругать и бить лошадь, она просто покусает тебя или сбросит. Дай-ка, — забрав у барса сбрую, Табриз медленно подошёл к кобылке, гладя ей прямо в глаза и давая себя обнюхать. Затем ласково поглаживая лошадь, он начал шептать ей всякие нежности на ушко. Лошадь всхрапывала, как будто понимала, что он ей говорит. На секунду мне вдруг захотелось оказаться на месте этой лошади и слушать, бесконечно слушать его низкий, чарующий голос. О, Иллария я, что ревную его к кобыле. Мне стало стыдно, и я с головой залезла под одеяло, словно оно могло меня спасти от позора. Пока я зависла, обрабатывая поток шальных мыслей, лезущих мне в голову, Табриз ловко накинул сбрую на морду лошади, аккуратно вставив ей в рот удила:

— Вот и хорошо, Вот и красавица. Это ведь было совсем нестрашно, правда, — продолжал шептать он лошади, попутно скармливая ей кусочки сахара. Кобыла радостно слизала с его руки сахар, моментально став послушной:

— Учись, — весело улыбаясь, похлопал Табриз молодого барса по спине. Таким простым и добродушным, командира ночных охотников я еще никогда не видела и не подозревала, что наш вредный и требовательный декан, может быть таким внимательным и добрым. Я привыкла видеть его совершенно другим, и это обстоятельство ставило меня в тупик. Видя его таким все труднее, было оставаться холодной и безучастной.

Вдруг барсы замерли, словно прислушиваясь к чему-то, хотя вокруг нас стояла гробовая тишина, нарушаемая только шелестом травы. Первым отмер Табриз:

— Раз Лиран послал зов, значит, с ним что-то случилось. Киран, мы с тобой отправляемся немедленно. Пацаны остаются с лошадьми и ведут Диану с волчонком следом за нами.

Дождавшись кивка от сопровождающих нас барсов, Табриз с Кираном, больше не тратя времени, перекинулись в боевую ипостась, помчавшись прямо через лес, минуя дорогу, в им одним известном направлении.