Извне - 1

– Ничего, с кардиокризисом наш эскулап справится, – сказал Терёшин.

– Возможно, однако нам ещё прыгать и прыгать. Что же, каждый раз после этого помещать её в реанимацию?

– Предложи что-нибудь другое.

Оба посмотрели на Маккену.

– Вацлав, определился? – вызвал он Хржичку.

– Не понимаю, – отозвался драйвер-прима. – Нас вынесло к краю второго Рукава![24]

Мужчины переглянулись.

– Слава, побудь здесь, посмотри за ней, – сказал Маккена. – Придёт в себя, поговори, успокой.

– Хорошо.

Маккена и Успенский вернулись в рубку.

Аппаратура кресел по-прежнему не работала, поэтому приходилось ориентироваться с помощью личных инков, чем Хржичка и занимался.

На панорамном виоме светилось зелёное перекрестье визира, быстро вспыхивали и гасли цифры и символы, загоралось, перемещалось и делилось на сектора световое кольцо целеуказателя.

– Вот, полюбуйтесь.

Перед узкой полосой ограничителя рубки выросло объёмное изображение Галактики. Крошечный огонёк на краю Рукава Ориона сделался ярким, стал мигать. Это было Солнце. Вспыхнула и замигала синяя искорка под шаровым звёздным скоплением, обозначавшая положение спейсера.

– Ни хрена себе! – поскрёб в затылке Успенский. – Мы же шли прямо к Солнцу!

– Девиация, – сказал Хржичка. – Целились мы хорошо, но почему-то не попали в вектор. Может, «червь» сожрал и путевые программы?

– Инк ручного режима не повреждён, – сказал Успенский уверенно. – Я проверил. Иначе мы вообще не смогли бы стартовать.

– Покопайся в сервере посерьёзней. Отдыхаем сутки, потом отправляемся дальше. С этой точки до Солнца…

– Четырнадцать тысяч эсвэ, – сказал пилот.

– Как минимум два оверспейса. А вообще хорошо бы уложиться в один.

– Вряд ли это достижимо без инк-сопровождения. Мы сейчас в положении команды парусника в море, не имеющего никаких навигационных приборов, кроме глаз.

Маккена хмыкнул, оценив сравнение.

– Навигационные приборы у нас кое-какие имеются. Но мне не нравится, что «струна» оказалась такой неточной. Что-то здесь не так. Мы не могли отклониться почти на тридцать градусов. На два-три допускаю, но не на тридцать.

– Я проверю, – мрачно пообещал Успенский.

– Слава, помоги ему.

Бортинженер молча активировал ремонтный киб.

Роза пришла в себя через час.

Диагност определил её состояние как «стабильно тяжёлое», однако медицинская техника спейсера не могла кардинально лечить подобные кардиосиндромы, могла только поддерживать человека в определённом состоянии, и Розу решили оставить в медотсеке под опекой второго пилота.

Маккена снова спустился к ней, присел на ложемент реанимационной камеры. Пилот потоптался рядом, вышел.

Эксперт была в сознании. Под глазами у неё обозначились тёмные круги, лицо заострилось, в глазах пряталась печаль.

– Я вас подвожу, – с тихим сожалением сказала она.

– Чепуха, – отмахнулся Маккена, испытав неожиданный приступ жалости к женщине. – С каждым может случиться.

– Не с каждым… но со мной никогда такого не случалось.

– Это называется «глубокой пространственной несовместимостью». К сожалению, выявляется такая несовместимость только при достаточно частом использовании «струнных» переходов. Вашему организму они противопоказаны.

– Я понимаю. Не обращайте на меня внимания, решайте проблему возвращения. Нам обязательно надо вернуться и сообщить о том, что мы узнали.

– Вернёмся, обещаю. Я летаю уже двадцать два года, и ещё не было случая, чтобы не вернулся. – Маккена обозначил улыбку.

Роза улыбнулась в ответ.

– Это правда. Вы женаты, капитан?

Маккена помолчал.

– Был женат. Давно.

– Вы хотите сказать, что сейчас вы вместе не живёте?

– Моя бывшая жена счастлива с другим человеком.

– Дети?

– Двое, парни, живут отдельно, уже взрослые. Тим учится в полицейской академии, Вильям служит в десантных войсках быстрого реагирования. Собирается поступать в Морской юридический корпус. Любит море до самозабвения.

– Похоже, вам удалось привить им стремление к самореализации.

Взгляд Маккены потеплел.

– Они правильные парни. А ваши девочки?

Роза улыбнулась.

– Они живут с бабушкой, то есть с моей мамой. Им всего одной двенадцать, другой тринадцать лет.

– Командир, алярм! – раздался голос Хржички. – Эта гнусная тварь нас догнала!

Маккена мгновение сидел неподвижно, ничем не выдавая своих чувств, потом погладил вздрогнувшую женщину по руке и выскочил из отсека, бросив на ходу:

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

В рубке было темно.

Обзорную систему спейсера удалось восстановить, поэтому звёзды в панорамном виоме можно было различать в объёме: какие-то из них находились ближе, какие-то дальше. Кроме того, визинг-автоматика позволяла наблюдать за любыми объектами в сфере видимости, выделяя их на фоне звёздных россыпей. Голубой огонёк обозначал приближавшийся к спейсеру объект, а чуть ниже вариатор «вырезал» в черноте космоса окно, в котором виднелась знакомая «медуза». Или, скорее, «черепаха».

– Как она смогла нас обнаружить и догнать? – сквозь зубы проговорил Маккена.

Вопрос повис в воздухе.

– По следу, – после паузы пошутил Хржичка.

– «Струна» следов не оставляет.

– Может, они каким-то образом определяют вектор прыжка?