Извне

Символы разбегались и плавали по строчкам, словно потешаясь над ним.

- Все! К чертям! Спать, спать…

Он, сладко потянувшись на разваливающимся стуле, направился к окну и, отодвинув

плотную шторину выглянул на улицу. Небо уже посветлело. Но вступить утру нового дня в

свои законные права не давала густая протянувшаяся до горизонта пелена низких черных туч.

Из которых уже неделю на землю лился дождь. Ливневая канализация была затоплена в

первые дни этого разгула стихии. И теперь по улицам города мчались мутные воды,

полностью парализуя движение транспорта.

- Чертовщина какая-то, - пробормотал Стас.

Отпустив штору, еще довольно молодой парень развернулся и шаркающей

стариковской походкой, переставляя затекшие от долгого сидения ноги, направился к кровати.

Проснулся он от сильнейшего внутреннего беспокойства. У него было один раз так,

когда он, придя домой в умат пьяным, поставил вариться пельмени. Что его разбудило тогда,

он так и не понял. Но вовремя, прихватка, оставленная на крышке кастрюли, уже начинала

разгораться.

Вот и теперь. Он лежал с открытыми глазами и прислушивался к ощущениям. Кинул

взгляд на табло электронных часов. Время было почти девять. Маловато поспал. Где-то

далеко на улице раздался странный звук, затем еще один такой же. Он привстал на кровати. В

доме тоже стоял какой-то гул. Хлопали двери, в подъезде слышался топот множества ног. И

окончательно Стаса разбудил протяжный женский крик, раздавший где-то внизу во дворе. Он

вскочил и подбежал к окну. Судорожным рывком откинул штору. В первые секунды он

подумал, что сошел с ума, что у него галлюцинации, бред. По улице бежали люди, лавина

людей. Многие в домашней одежде, одетые не по сезону. И многими владел ужас.

На выезде из квартала образовалась мертвая пробка. Мертвая, потому что вся

центральная улица была забита машинами и выехать на нее было нереально. Где-то высоко

пролетел вертолет. И снова раздался тот же звук. Стас, наконец понял что это. В городе

стреляли.

- Блин, что твориться?!

Стас с белым как мел лицом, пошарил взглядом по комнате. Схватил телефон и

попытался набрать Ленку. Телефон ответил молчанием, сети не было. Его затрясло, бросило в

жар. Что же делать? Это эпидемия или какая-то природная стихия? А где тогда оповещение?

Сигналы там всякие. Он опять задал себе все тот же вопрос: что делать? Сел на кровать. Идти

на улицу и бежать вместе со всеми непонятно куда или отсидеться здесь? В этот момент в

подъезде, на его площадке, раздался громкий звук, как будто молотом ударили по бетонной

стене и тут же пронзительно завизжал металл. Стас, с предчувствием беды, подбежал к двери

и посмотрел в глазок. И успел оборвать рвущийся из легких крик, закрыл ладонью рот. На

площадке находилось настоящее чудовище, похожее на лягушку переростка. Безобразная

голова почти упиралась в потолок. Огромная нога упиралась в косяк, а руки настолько

уродливые, что не было слов описать их, тянули тонкую сталь входной двери соседей,

разрывая его словно бумагу. Стас смотрел не в силах оторваться от этого кошмарного действа.

Разорвав (!) дверь и отогнув края, пригнувшись монстр полез в квартиру. В глубине прихожей

мелькнуло перекошенное лицо Володьки соседа.

Мозг лихорадочно работал, первый ужас уступил место холодному расчету.

Включился автопилот инстинкта самосохранения. Стас молниеносно оделся, прихватил

21

документы, имеющуюся наличность. На цыпочках вышел в прихожую и тут же отпрыгнул

обратно от сильнейшего удара в дверь. Так, теперь его очередь, да?!

- Хер вам! – крикнул Стас и подбежал к окну.

Распахнув его, он не колеблясь ни секунды, выпрыгнул с третьего этажа на голые

кусты сирени.

***

Следующая неделя пролетела для Рэя в томительном ожидании. Профессор больше не

появлялся у него. Охрана игнорировала любые вопросы. Ему только приносили пищу, которая

с каждым днем становилась все менее питательной и разнообразной. По сути, Рэй оказался в

изоляции, и это сводило его с ума.

Однажды, ему не принесли еды на завтрак. И на обед тоже. Он пробовал долбиться в

бронированную дверь, корчить страшные рожи перед видеокамерой, но все было тщетно. В

состоянии близком к отчаянию он провел двое суток. Экономя калории, он старался больше

спать или просто находиться в горизонтальном положении. Но и сон был беспокойным, в

голову постоянно лезли тяжелые мысли.

А на восьмой день изоляции, глубокой ночью, зажглись автоматические светильники

и, в его комнату-тюрьму, зашел профессор в сопровождении своего ассистента. Вид обоих

красноречиво говорил о том, что что-то произошло: с кругами под глазами, ввалившимися

щеками с пробивающейся щетиной. Вся одежда была в грязи. Рэй моментально вскочил на

ноги, сердце заколотилось в предчувствии чего-то зловещего.

Лебедев покачал головой:

- Присядь Рэй…