Извне (СИ)

- Ну, как тебе сказать. Вот, к примеру, есть у тебя враг, которого тебе нужно стереть с

лица планеты. Ты его методично и уничтожаешь, так?

- Ну…

- Вот. А мелкие разбегаются по норкам и охота на них занимает у тебя много времени

и ресурсов. Скажи, будешь ли ты заниматься этим неблагодарным делом?

- Конечно, буду. Ведь мелкие вырастут и станут опасны для меня…

- Э-э, брось, - махнул Стас рукой, - масштаб не тот. Тем более, опасности они на

самом деле представлять никогда не будут, потому как обречены! Ты же видел Рэй, они почти

все дегенераты, олигофрены. Я… я не знаю, что с ними произошло, прямо какая то инволюция

на миллион лет назад всего лишь в течении двух поколений! Это невозможно, невероятно, но

это факт! – огонек плясал у него в руках.

Рэй забеспокоился, как бы его пожилому товарищу не стало плохо. А тот, подкурив

вторую сигарету, продолжил:

- Знаешь, в детстве я смотрел одну передачу про пеликанов. Да, про этих прикольных

птичек. Они где-то в Центральной Африке устроили гнездования вокруг одного небольшого

озерца и вывели потомство. И все у них было прекрасно: вода, рыба и иные прелести жизни.

Пеликанчики росли и уже стали почти как их мамы и папы, только летать еще не научились.

Так вот, - он сделал глубокую затяжку и на мгновение задумался.

- Так вот, - повторил он, - пришла засуха на ту землю. И озеро высохло. Вчера еще

было, а сегодня не стало, тю-тю. Что оставалось взрослым пеликанам, они были со своими

птенцами до последнего, а потом улетели.

- И птенцы погибли, - закончил за него Рэй.

- Да, погибли. Но не сразу. После того как взрослые улетели, пеликанчики

построились в ряд, точь-в-точь как солдаты на марше и отправились через пустыню. Они шли

97

несколько дней, а камера бесстрастно показывала мне и миллионам других зрителей как один

за другим птенцы падают и больше не поднимаются. Я плакал и спрашивал у мамы, почему

съемочная группа не помогает им. Мама сказала тогда, что это такой закон природы.

Последний птенец выдержал дольше других. Он шел еще почти сутки, но, в конце концов,

тоже упал под палящим солнцем. Вот такая вот грустная история, - Стас затушил сигарету и

комната снова погрузилась во тьму.

- Как думаешь, - голос Стаса уже звучал с его спального места, - кто будет последним

птенцом, Леха или Ляля?

- Ты серьезно?

- Они вымрут, Рэй, рано или поздно. Я уверен, что большинство из них не смогут

иметь детей. Ты же видел, у них какой-то генетический сбой. Они обречены. Бедные, бедные

дети, - он с горечью повторил прозвучавшую уже сегодня фразу. Затем, уже жестким

уверенным голосом, добавил:

- Нам надо уезжать, Рэй! – он включил фонарь, посмотрел на Рэя. – Лучше сейчас.

И начал застегивать куртку, взял прислоненный к стене автомат.

- Что ты смотришь на меня? Пошли отсюда! Поехали…

- Стас, ты же сказал пару дней…

- К черту, что я там говорил! – он подошел вплотную к напарнику, приблизил лицо,

хрипло прошептал:

- Если я задержусь здесь, хотя бы на день… хотя бы на день, - он покачал головой,

резко встал. – Поехали!

Рэй, не ожидая от самого себя, ответил напарнику громко, категорично:

- Нет, Стас, мы никуда не поедем сейчас. Это херня какая-то, мы впервые повстречали

людей, а ты хочешь вот так через несколько часов уехать, не попрощавшись? Мы обязаны

побыть с ними хотя бы день…

- Щенок ты еще, сосунок, - прервал его Стас, - тебе сколько? Двадцать четыре? А мне

пятьдесят один. Ты знаешь, что такое прожить в полной изоляции двадцать шесть лет? Ни

хрена ты не знаешь! Все мои мечты, надежды о семье и детях давно протухли в том проклятом

«Центре»! – он пнул по стулу так, что тот отлетел к противоположной стене. – Вставай, я

сказал! И автомат не забудь!

И он, не оглядываясь, подсвечивая себе фонарем, вышел из комнаты. Массивная

железная дверь коротко взвизгнула давно несмазанными шарнирами. На мгновение Рэя

обуяла ярость, но он тут же погасил ее. Нет, Стас по-своему прав, нельзя давать им надежду.

Либо остаться навсегда, либо уехать прямо сейчас. Он включил фонарь и, вскочив на ноги,

схватил оружие, сумку и вышел за напарником, шаги которого уже затихали в дали.

«Волк» стоял на том же месте подсвеченный желтоватой луной, похожий на

миллионы машин брошенных по всей земле. Но это было лишь иллюзией, луч фонаря осветил

запыленные, кое-где заляпанные грязью бока и обводы броневика, чуть съеденную резину

мощных протекторов. Этот хищник был готов к дальнейшему странствию, он спокойно

ожидал двух людей, словно знал – они придут, они вернутся почти сразу. Этот пейзаж

состоящий из броневика, луны и мертвых построек заставил на мгновение отвлечься от

мрачных мыслей. Стас залюбовался этим красавцем. Сколько еще на свете осталось машин

способных хотя бы просто завестись.

98

Сзади хлопнула входная дверь в коллектор. Часовой, мальчишка лет десяти, уже