Извне (СИ)

Территория Серых,

«Второй истинный Улей»

24 апреля 26 г. К.Э.

Он сидел перед ним, застывший словно статуя. Собеседник развалился, насколько это

было возможно в своем кресле и, расслаблено, наблюдал за Рэем. В голове как на заезженной

пластинке крутились слова старика «мы сами открыли им дверь, сами…». Это настолько было

нелепо, насколько слишком сильно смахивало на правду. Наконец Рэй смог выдавить из себя:

- И? Что теперь?

- Как что? Будем жить и радоваться каждому дню! – Виктор расплылся в улыбке.

- Что вы несете, какая здесь может быть радость? – Рэй устало ворочал языком. Все

стало бессмысленным.

- Ай-яй-яй, молодой человек! Вот вы молоды, как я уже заметил. Живы, в конце

концов. Вам доступны простые радости жизни. Например, вкусная еда. Кстати, угощайтесь, -

он махнул рукой.

Рэй посмотрел в том направлении. По правую руку от него стоял невесть откуда

взявшийся круглый столик из красного дерева. На нем находилась фарфоровая тарелка с

дымящимся мясом и овощами. Рот сразу наполнился слюной. Он еле подавил в себе желание

наброситься на угощение. Чертов старикашка, знает, что он голоден. Но эти фокусы! Хрен

ему, не дождется. И Рэй усмехнувшись, взглянул на Виктора и покачал головой:

- Нет, спасибо. От предателей мне ничего не надо.

- Как хотите, - он снова взмахнул рукой и столик, шелестя, ушел в пол, как будто

провалился. А старик продолжил, оттопырив нижнюю губу:

- Что это вы заладили, предатель, предатель? Я, между прочим, помогаю своим.

- Я значит для вас свой?

- Свой, свой! – энергично закивал тот седой головой. – Раз ты представляешь интерес

для Серых, значит однозначно «свой». И мой почетный гость здесь, - снова перейдя на «ты»,

обвел помещение руками Виктор

- Вот как? А Стас?

Старик почесал кончик носа, отвел глаза:

- Честно говоря, он пустышка и его бы давно бы отправили в темноту, но есть

предположения, что он… что ваши истинные сущности слишком связаны. И разорвав эту

связь, мы получим вместо потенциального доброго человека истинного врага.

Рэй напрягся, услышав знакомые слова. Добрый человек! Этот термин упоминал в

предсмертной агонии умирающий Серый. Но в целом, последняя тирада старика напоминала

бормотание сумасшедшего.

- Виктор, я ни черта не понял.

- Поймете, - ничуть не смутившись ответил тот, - очень скоро вы все поймете. Мы с

вами еще попляшем на истинной сцене Большого! – он захихикал, потирая руки. И вдруг

вскочив, сделал па. Для своих лет он неплохо сохранил форму. У Рэя глаза полезли на лоб, он

узнал этого человека. Это было невероятно!

- Вы, вы… Виктор Барановский?

- К вашим услугам, - старик склонил голову.

131

Это не лезло, ни в какие ворота. Скандально известный балетный танцор, шоумен и, в

общем-то, весьма одиозная фигура не только российского, но и мирового масштаба. Но все

это давно в прошлом. А теперь он здесь, в центре лягушачьего мегаполиса, общается с ним,

как ни в чем не бывало. И ведет странные разговоры, говоря загадками. Что здесь вообще

происходит?

- Зачем я вам нужен? – прохрипел Рэй. В горле внезапно пересохло.

- Это мы вам нужны, Рейнард, - старик уселся обратно, снова став серьезным.

- Хватит, уже… скажите прямо, что вам нужно.

- Да, ничего, - Барановский смотрел прямо в глаза Рэю. Уголки губ у него

подрагивали, казалось еще немного, и он зайдется в хохоте. Он откровенно издевался над ним!

- Ах, ты… - Рэй, словно выпущенный из пращи прыгнул на старика.

Сейчас колено разобьт эту ухмыляющуюся рожу. Но нога рассекла воздух, он упал

на пружинящий пол. Сделал кувырок, растерянно оглянулся. Виктора не было, стулья-кресла

втягивались в пол. Комната снова стала стерильно белой.

- Сука! – Рэй в бессильной злобе ударил кулаками по полу.

Они разыгрывают спектакль. Нет никакого Виктора Барановского. Это все их чертова

телепатия, морок. Он прислонился к молочно-белой стене. Думай, думай! Эх, Стаса бы сюда,

он дал бы правильный совет.

В этот момент боковым зрением Рэй уловил движение в противоположном конце

комнаты. На стене обозначился бугор, который быстро вырастал в размерах. Кто-то хотел

пожаловать в гости. Кто на этот раз: Эминем, Павел Воля, а может Эмма Уотсон?

Последнее он домысливал, уже ускоряясь в сторону растущего пузыря. Когда до него

оставалось несколько метров молочная стенка порвалась и в отверстии возник четырехглазый

негуманоид. Перевитая жилами лапа с судорожно скрюченными пальцами тянулась к нему.

Рэй прыгнул в открывшийся вход и, на этот раз, все было по- настоящему. В лицо ударила

пахнущая гнилым болотом гладкая кожа серого. И жесткое как камень тело. Массы тел были

несопоставимы, но сильнейшая сила инерции разгона помогло Рэю опрокинуть здоровяка. Не

раздумывая и доли секунды, схватив жабу одной рукой за выступающие брылья, другой

провел серию ударов по глазам полусферам. Три глаза лопнули, разбрызгивая розовую жижу.