Извне

— Идем уступом, — сказал Денис, унимая поднявшееся в душе волнение. — Первым я, замыкающим ты, Слава. Не забывай оглядываться. Мало ли что или кто появится. Вдруг здесь водятся злые крокодилы.

— Вряд ли, — меланхолично заметил Феликс Эдуардович Глинич, поглядывающий на экранчик органайзера, который поддерживал связь с исследовательским комплексом корабля. — Батя ничего опасного не видит в радиусе десяти километров. Докладывает о гейзерах и каких-то стенах.

— Что еще за стены?

— Локатор фиксирует стены, возможно — это ледяные образования, скалы.

— Где это?

— Да везде, ближайшая всего в километре от нас. Можем подойти посмотреть.

— Нам не стены нужны, а как раз наоборот — проходы между ними. Миша, ты видишь стены?

— Вижу, они действительно повсюду.

— А где же те «снежинки», что мы видели сверху? — поинтересовался Абдулов.

— Вот эти стены и образуют «снежинки», — сказал Глинич. — Точнее, мы с плоскости видим «снежинки» как изломы стен.

— Поехали, — решительно сказал Денис, делая шаг… и взлетел над ледяным бугром на полметра: сила тяжести на Плутоне была в десять раз меньше, чем на Земле.

— Оп-ля! — сделал такой же шаг-прыжок Абдулов. — Здорово! Однако так мы далеко не уйдем.

— Включаем «кузнечики». Держитесь в пределах прямой видимости.

«Кузнечиками» космонавты называли электроионные движки, встроенные в наспинные ранцы скафандров, которые использовались для перемещения в открытом пространстве. Однако слабая сила тяжести на Плутоне позволяла использовать «кузнечики» и здесь.

Поднялись над ледяной бугристой поверхностью на два метра, медленно двинулись в туман, определив направление на массив металла в десяти километрах, представляющий собой американский шаттл «Калифорния».

У Дениса снова сильно забилось сердце, участилось дыхание — в преддверии встречи с Кэтрин (дай бог, чтобы она была жива!), что отметил и медицинский анализатор скафандра, проговорив заботливым женским голосом:

— Рекомендую успокоительные процедуры, полный покой, расслабление. Думайте о приятном. Для релаксации советую принять эуфан.

— Спасибо, — буркнул Денис, на мгновение отключив рацию, — я обойдусь.

Корпус «Амура» скрылся за пеленой тумана. Отряд окунулся в бело-голубоватое ничто без дна и границ, глазу не за что было зацепиться в этом пространстве, и лишь тепловизоры, изображение которых проецировалось на лицевую пластину шлема, помогали различать провалы и твердые предметы, возникавшие на пути в двадцати-тридцати метрах.

По-прежнему из глубин белесого ничто, скрывающего ледяной ландшафт Плутона, доносились необычные звуки, и по-прежнему американский шаттл «Калифорния» не откликался на радиовызовы, будя у экипажа «Амура» мрачные предположения.

В белой мгле появилась более плотная тень, отвердела, превратилась в снежно-ледяной конус, издающий басовитое булькание, будто в гигантской бочке кипела вода. Высота конуса, судя по оценке скафандровых компьютеров, достигала тридцати метров, диаметр — около сотни.

— Можно я посмотрю, что это такое? — спросил Глинич, не скрывая своей профессиональной заинтересованности.

— У нас мало времени на исследования, — пробурчал Денис, сам испытывая желание посмотреть на конус сверху; энергозапас скафандра был рассчитан всего на двое суток непрерывной работы, и сколько понадобится времени на изучение обстановки вокруг «Калифорнии», никто сказать не мог.

— Я мигом.

Феликс Эдуардович взмыл вверх, растаял в струях белесой пелены. Через полминуты в наушниках раций Дениса и Абдулова раздался его хрипловатый голос:

— Это дыра, ледяной вулкан, точнее — водяной. Из него идет пар с плюсовой температурой. Может быть, я схожу за датчиками и химанализатором? Надо бы установить здесь парочку.

— В другой раз. Возвращайся.

— Такая интересная дырка… я спущусь в нее на пару метров… — Голос Глинича ослабел, потерялся в тресках эфира.

Ландшафт под ногами опустившихся на лед космонавтов вздрогнул, из недр ледового щита донесся низкий прерывистый гул.

— Уходи оттуда к чертовой матери! — рявкнул Денис. — Феликс Эдуардович, быстро назад!

Еще один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.

— …тся я понял, — выплыл из шумов эфира голос планетолога. — Это действительно гейзер, сейчас он сработает.

Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искаженную туманными струями фигуру человека в скафандре.

— Феликс, какого дья… — Денис не договорил.

С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб разогретого пара, а за ним — трасса водяных капель, каждая — размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.

— Сматываемся! — бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.