Извне

— Хорошо. Вернемся, только другой дорогой — возьмем чуть к югу.

На самом деле ему уже битых полчаса казалось, что рядом кто-то есть. Кто-то малозаметный, ловкий — возможно, не человек. Это ощущение было не слишком конкретным, и все же не отпускало: и поди пойми, то ли это шалости натянутых нервов человека, напрочь отвыкшего от работы в «поле», то ли и впрямь шестое чувство опасности. Но почему тогда так расплывчато? В жизни Бориса бывали ситуации, когда он совершенно четко чувствовал устремленную к нему смерть, и всякий раз он уходил из-под огня именно благодаря этому чутью. Впрочем, подобные способности нуждаются в регулярной тренировке, а последние десять лет никому из живущих не приходило в голову грозить ему чем-либо.

— Там кто-то был, — сообщил Козак Брайану, вопросительно вскинувшему подбородок, едва они вернулись на поляну. — Двое, один — раненый. Вероятно, люди.

— Брайни, прикрываешь спину, — распорядилась Жаклин. — Мне что-то не по себе… как будто в между ушами кто-то скребется.

— Раньше с вами такое было? — прищурился Козак. — Я имею в виду — здесь?

— Нет, — мотнула головой та. — Кажется, наш проводник и впрямь что-то такое учуял. Тут действительно нечисто. Говорят, Храм время от времени оживает — вы слышали?

— Дервиш говорил, что иногда происходят некие выбросы, ведущие, как он выразился, к перерождению энергий. Правда, я совершенно не представляю, о чем может идти речь. Я не физик, к сожалению.

Стараясь производить как можно меньше шума, они продолжили путь. Лес постепенно стал пореже, уже не надо было то и дело останавливаться, чтобы осторожно пролезть через жесткую, местами колючую паутину вездесущего кустарника, что опутывал стволы деревьев на высоту в два человеческих роста. Мох под ногами, ранее встречавшийся в основном пятнами на наиболее влажных низинных местах, теперь превратился в сплошной упругий ковер. Козак, решивший уже объявить короткий привал — очень хотелось спокойно выпить горячего кофе, — неожиданно замер на месте, потом повернулся вправо и, поспешно раздвинув руками несколько трескучих ветвей, покрытых мерзкого вида фиолетовыми цветами, присел на колено.

— Что там такое? — вскинулась Жаклин.

Новак моментально продернул затвор своего излучателя. Но Козаку было не до них. Разбросав небольшой холмик из свежесрубленных кем-то веток, он выпрямился. В его глазах стояло глубокое недоумение.

— Массин-ру!

Едва глянув на то, что обнаружилось под ветками, Жаклин побледнела и отшатнулась. На едва примятом мху лежало миниатюрное, словно детское, тело в синем полетном комбинезоне ВКС Земли, вероятно, кое-как перешитом под его размер. Но это был не человек — вместо человеческого лица на Козака смотрела вытянутая желтая мордочка с небольшим хоботком на месте носа и оскаленным в смерти ртом хищника, полным мелких, загнутых вперед желтых зубов. Изо рта на грудь стекала уже почти запекшаяся струйка темной коричневой крови. Верхняя часть черепа массин-ру скрывалась под свежим бинтом.

— Самец, возраст довольно преклонный, хотя сколько точно, не скажу — произнес Козак, профессиональными движениями обхлопывая многочисленные карманы комбинезона мертвеца.

— Это его бинтовали там, возле родника? — часто моргая, спросил Новак.

Козак не ответил. Убедившись, что в карманах нет ровным счетом ничего, он вдруг замер и внимательно всмотрелся в покойника, потом осторожно приподнял правое веко. Жаклин, стоявшая рядом с ним, с ужасом увидела, как по телу полковника пробежала короткая дрожь.

— Пси-навигатор, — едва слышно выдавил он. — Невероятно!..

Глава 6.

К скале они возвращались почти бегом — молча, сосредоточенно и с сопением. Новак и Брайни Азаро, — это Козак понял по их реакции, увидели инопланетянина вообще впервые. Наверняка видели в учебных частях на экране, но экран это одно, а воочию, да еще и мертвяка? Типичный ксеношок, хорошо хоть он не успел еще завоняться — из своего довольно богатого служебного опыта полковник знал, что запахи разложения почти любого чужого организма для человека во сто крат противнее, чем миазмы извлеченного из могилы недельного жмурика-хомо. А в некоторых случаях обследование чужого без специальных фильтров может быть даже опасным, хотя к массин-ру, очень близким генетически, это не относилось.

Под скалой не было никого — прячась в густом колючем кустарнике, Козак и его люди обошли ее по кругу, но Дервиш со своими пока еще бродил где-то. Обнаружив удобную во всех отношениях сухую яму, отовсюду прикрытую вездесущими зарослями, Борис махнул рукой и с наслаждением свалился на белый песок.

— Курить можно? — опасливо поворочав головой, поинтересовался Новак.

— Наверху ветер, — кивнул Борис. — Кури, коль приперло.

— Меня не покидает одна мысль, — вдруг тихо проговорила Жаклин. — Этот… этот мертвый — это Дедушка Дзе? Ведь говорили же, что он не человек, но никто никогда не видел его лица. Как вы считаете, шеф?