Извращение желаний

Директор школы для осужденных колонии строгого режима в Решетах Алексей Алексеевич Дубняк в детстве обладал зачатками интеллекта. Он закончил третий класс всего с одной тройкой по непрофилирующему предмету – рисованию, в остальных графах его школьной ведомости красовались аккуратные двойки, завершающиеся красивой надписью: «Оставить в 3-м классе на второй год». Интеллект же маленького Алеши проявлял себя в обстоятельствах более важных, чем скучная учеба. Например, у него всегда имелись папиросы. Где и как он их доставал, являлось секретом для одноклассников, что не мешало им клянчить: «Лешка, оставь курнуть».

Сейчас, спустя столько лет, когда имиджу Алексеевича не будет нанесен серьезный вред, мы вправе раскрыть секрет папиросо-владельца. Все гениальное просто: Леша воровал их у запасливого пьяницы дяди Коли, очередного мамашиного ухажера, Дядя Коля всегда накупал по-пьянке несколько пачек, а утром не помнил об этой покупке и шел за похмелкой, приобретая новую порцию папирос «Север». Так этот процесс и двигался, перманентно. Консолидация была тайная между временным отчимом и интеллектуальным Лешей, по кличке Штырь.

Наивысшая вспышка интеллектуальных способностей Алексея произошла задолго до полового созревания, когда он принес в школу десять пачек советских презервативов, раздал их (бесплатно!) одноклассникам и посоветовал одновременно надуть на уроке. Наивные третьеклассники последовали дьявольскому наущению авторитетного второгодника, что вызвало среди школьной администрации широкий резонанс. Алексею Алексеевичу влетело дважды: от директора, лично оттрепавшего проказника за вихры, и от запасливого отчима, лишившегося месячного запаса ночных предосторожностей. А через девять месяцев Алексей Алексеевич познал на себе закон бумеранга недобрых поступков, приобретя младшего брата в виде сморщенного и визгливого существа, которое совершенно отравило его пребывание в родном доме.

По всей логике эволюция (или, скорей, реэволюция) должна была привести гражданина Дубняка А. А. на тюремные нары. Но судьба любит играть с человеком. Она поступила хуже – привела Алексея Алексеевича в тюрьму с парадного входа в роли охранника. Со временем Дубняк окончил школу прапорщиков, причем – с отличием, а когда освободилась вакансия почившего в бозе старого директора школы, с достоинством занял эту должность.

Верт ходил по квартире одинокого педагога и восхищался ее обстановкой. В квартире было две комнаты. В первой стояли телевизор и радиоприемник «Рекорд». Было там еще четыре стула, стол и сервант. Во второй комнате находилась солдатская кровать патриарха школьных учреждений и великолепная шеренга пустых бутылок. Надо думать, что Алексей Алексеевич коллекционировал эти стеклянные произведения искусств различных заводов России. Наклейки выдавали особое пристрастие Алексея Алексеевича к «Горному Дубняку», очевидно, из-за сходства с его фамилией. Но «Столичная» и «Московская» тоже не отрицались директором школы. Вот «Портвейн белый» имелся в сиротливом одиночестве, подчеркивая избирательный вкус коллекционера.

Осторожно пройдя между звонкими шеренгами пустой посуды, Верт завалился на директорскую кровать и спокойно заснул. Его не мучили различные комплексы повседневных забот и тревог. Он знал твердо, что Дубняк пробудет в Красноярске больше десяти дней. С собой Адвокат взял необходимый запас продуктов, да и в кладовке педагогического пастыря нашлось немало припасов. Скромному в еде Верту этого могло хватить на полгода. А ему всего-то надо было отсидеться дней пять, пока поиски расширят кольцо вокруг Ингаша, считая, что Верта в этих местах давно нет. То, что тупоголовые менты могут его обнаружить в самом сердце милицейского городка, в двух шагах от лагеря, было фактом несообразным, малореальным, поэтому Верт даже не делал подобного допущения. Он просто завалился на директорскую кровать и сладко заснул.

Профессор же заснуть не мог. Очень болел живот, болели, хоть и не так, как живот, руки. Профессор несколько раз пытался помочиться, но резь внизу живота мешала опорожнить мочевой пузырь. Профессор с трудом домучился до подъема и пошел в больницу.

Если человеку долго не везет, надо радоваться – полоса везенья уже рядом. На великое счастье профессора в тюремной санчасти дежурил единственный порядочный человек среди стаи врачей-охранников, недоучек и палачей в белых халатах, некто Волков В. В., зубной врач и хронический алкоголик.

Не стоит описывать путь Вильяма Волкова, все пути честных людей России ведут либо в тюрьму, либо к алкоголизму.