Извращенная гордость

У меня кружилась голова, я не могла отодвинуться, вообще не могла двигаться. Наконец, Римо отпустил меня. Я отчаянно втянула воздух, голова кружилась, тело покалывало с головы до ног.

Римо вздохнул.

— Это, Ангел, был поцелуй. Это единственный поцелуй, который ты когда-либо получишь от меня, и этот поцелуй ты будешь использовать, чтобы измерить каждый последующий поцелуй.

Дрожа, я отшатнулась от Римо.

— Что ты наделал? — я запнулась.

Я прижала дрожащие пальцы к губам, ужас обрушился на меня, как молния. Это должно было быть привилегией Данило. Мой первый поцелуй.

Римо взял его.

Нет.

Я отдала его.

Римо сердито покачал головой.

— Я порезал тебя своим ножом, и ты не проронила ни слезинки, но поцелуй заставляет тебя плакать?

Я отвернулась, пытаясь взять себя в руки. Всю свою жизнь я была воспитана, чтобы быть идеальной женой, чтобы подарить себя мужу. И вот так я позволила Римо украсть часть моего подарка. На мгновение мне захотелось зарыдать. Потом я почувствовала тепло Римо на своей спине, не касаясь, но задерживаясь между нами.

— Ты боишься гнева Данило, если он узнает, что его Ангел прячет несколько черных перьев под сияющим белым оперением?

Я оглянулась через плечо на его поразительное лицо.

— Ты ничего не знаешь ни о Данило, ни обо мне.

— Я знаю твою слабость и знаю его.

Я снова повернулась к нему.

— У тебя тоже есть слабость, и в один прекрасный день твои враги используют ее против тебя с той же жестокостью, что и ты.

— Может быть, — проворчал он. — Возможно, они восстанут после того, как я сожгу их гордость, но не все созданы, чтобы восстать из пепла.

Я усмехнулась.

— Ты говоришь, как мученик. Что ты знаешь о сжигании?

Римо ничего не сказал, только посмотрел на меня с жестоким намерением, с тем же выражением, которое я видела, когда он порезал меня. Мой взгляд метнулся к ране на руке, и Римо проследил за ним. Кирпич за кирпичом я разрушала стену, которую Римо не собирался опускать.

Римо схватил меня за руку и повел к особняку. Я ничего не сказала, даже не посмотрела в его сторону. Я знала, когда отступать, знала, когда сдаваться, потому что эта битва только началась.

• ────── ✾ ────── •

Оставшись одна в своей комнате, я направилась в ванную и плеснула холодной водой в лицо, чтобы прояснить голову. Подняв глаза, я съежилась от состояния своих губ. Красные и опухшие.

Я все еще чувствовала прикосновение Римо, все еще ощущала его вкус. Как я могла позволить этому случиться? Я должна была оттолкнуть его, но не сделала этого. Римо остановился. Я не только позволила ему украсть мой первый поцелуй, я наслаждалась им извращенным, всепоглощающим способом.

Я вернулась в спальню и опустилась на кровать, глядя на темный балдахин. Что-то в Римо ошеломило меня. У него был способ втянуть меня в это. Я подняла руку, чтобы посмотреть на рану. Она все еще чувствовалась болезненной, но казалась заживала. Он не только позволил мне заглянуть под жестокую маску Римо, но и послужил напоминанием о том, кем он был: монстром.

Один поцелуй ничего не изменит. Я не могла позволить его манипуляциям добраться до меня. Римо был Капо. Он знал, как заставить людей действовать так, как ему хотелось.

Я закрыла лицо ладонями, делая глубокие, успокаивающие вдохи. Мне хотелось поговорить с Сэмюэлем, увидеть его лицо, оказаться в его объятиях. Без него я чувствовала себя потерянной. Он что-нибудь придумает.

Мой желудок сжался при мысли о брате. Если бы Сэмюэль узнал, что я позволила Римо поцеловать себя, даже пальцем не пошевелила, чтобы оттолкнуть его, что бы тогда подумал обо мне мой брат? А как же Данило? Он был моим женихом. Этот поцелуй был обещан ему.

Сэмюэль оставался в центре моего внимания. Он был человеком, о котором я действительно заботилась. И моя семья. Боже, моя семья. Мне хотелось, чтобы они никогда не узнали о поцелуе, но я чувствовала, что Римо расскажет им все.

РИМО

Гребаный поцелуй, когда я хотел гораздо большего. Но поцелуй Серафины был как первый удар от крэка. Это подсаживает тебя с самого первого вкуса. Я хотел поцеловать ее снова, хотел украсть каждую частичку ее невинности.

Звук шагов заставил меня поднять голову. Нино направился ко мне и опустился на диван напротив. Он оценивал меня так, как оценивал всегда.

— Что случилось?

— Попробовал Серафину.

Нино кивнул, задумчиво прищурившись.

— Ты поцеловал ее?

— Да, но это будет не последний раз, когда я попробую ее на вкус.

— Как она отреагировала?

— Она не сопротивлялась, если ты об этом, — тихо сказал я.

Он нахмурился.

— Я пришел не для того, чтобы говорить с тобой о Серафине. Очевидно, ты не позволишь мне урезонить тебя.

— Тогда о чем ты хочешь со мной поговорить?

— Думаю, нам следует поговорить с Адамо. Завтра его день, поэтому я хочу убедиться, что он на той же странице, что и мы.

Я кивнул.

— Наверное, это к лучшему. Где он?

Поскольку он не играл в свои игры, он мог только дуться или дрочить наверху. Вероятно, последнее, учитывая, что он не получил никаких действий.

— У меня есть кое-что, чтобы подсластить ему сделку, — сказал я.

Нино поднял брови.

— Только не говори, что ты купил ему машину.

Я усмехнулся.