Извращенная гордость

Я встала, Сэмюэль тоже. Он потянулся к Грете, как обычно, а я взяла Невио. Это была наша рутина, в которой я больше не сомневалась. Я была рада поддержке Сэмюэля, даже если он не мог находиться рядом с моим сыном.

Тридцать минут спустя мы с Сэмюэлем сидели плечом к плечу, Грета крепко спала в его руке, а Невио бодрствовал в моей. Он схватил меня за волосы и дернул. Поморщившись, я ослабила его хватку и отодвинула прядь подальше. Невио радостно взвыл, глядя на Сэмюэля.

Я проследила за его взглядом. Брат вздохнул и откинул голову назад.

— Не смотри на меня так, Фина.

— Как?

— Как будто я разбиваю тебе сердце.

— Почему тебе так трудно смотреть на Невио, но не составляет труда держать Грету?

— Потому что с ней я могу не заметить сходства, но с Невио… — Сэмюэль покачал головой, опуская взгляд на моего мальчика, который счастливо грыз собственные пальцы. — С ним все, что я вижу, это гребаный Римо Фальконе.

— Шшш, — шикнула я на него.

Я погладила Невио по голове, но он не обращал внимания на то, что говорилось. Но когда-нибудь он поймет. Когда-нибудь он поймет, что означают эти взгляды.

— Ты никогда не освободишься от него из-за них, Фина. Может быть, без этих детей люди в конце концов забыли бы, что произошло, и пошли дальше, но они живое напоминание. Как только люди узнают, что они дети Фальконе, и поверь мне, все будут знать, что они его, все станет действительно ужасным.

Я покачала Невио, и его глаза начали опускаться.

— Если кто-то попытается причинить вред моим детям, заставив их чувствовать себя хуже, им придется пройти через меня.

Сэмюэль грустно улыбнулся.

— Я буду рядом с тобой. Я всегда буду защищать тебя.

Меня. Не моих детей. Не их. Никогда.

• ────── ✾ ────── •

Фальконе. Фальконе.

Один взгляд.

Фальконе.

Те же жестокие глаза.

Кромешная тьма.

Фальконе насквозь.

Стыд. Грех. Позор. Внебрачные дети.

Почему она погубила себя, родив ему детей? Почему она не избавилась от них?

Фальконе.

До сих пор эти слова произносились только шепотом, но скоро они будут кричать, потому что с каждым днем мои дети все больше походили на Римо, на Фальконе.

Через неделю моим близнецам исполнится семь месяцев, а я еще даже не выходила с ними из дома. Они дышали свежим воздухом, только когда я была с ними в саду. Акушерка и врачи приходили к нам домой. Несмотря на эти предосторожности, слух о них распространился в наших кругах. Может быть, служанки что-то говорили. Может, это был один из телохранителей, а может, кто-то из младших боссов слишком доверял своей болтливой жене.

Я была на двух мероприятиях с Сэмюэлем, и шепот преследовал меня повсюду. Жалость и любопытство. Непонимание и даже гнев, что я выбрала этих детей, а не избавилась от них, как будто это могло стереть похищение.

Когда мы вернулись домой после одного из этих светских сборищ, дня рождения папиного заместителя, я сорвалась по среди вестибюля.

— Я этого не вынесу, — резко сказала я. — Терпеть не могу, когда все шепчут их имена, как будто они грешники. Я не хочу, чтобы они стыдились того, кто они есть.

Мама, которая осталась с детьми, потому что не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы присутствовать на мероприятии, появилась на лестничной площадке, обеспокоенная моей вспышкой.

Папа вздохнул, на его лице отразилась боль.

— Все знают, что произошло. Все знают, кто они такие, и это никогда не изменится.

— Кто они такие… — я уставилась на отца. Сэмюэль тронул меня за плечо, но я стряхнула его руку. — Они мои! Они тоже твоя кровь. Они являются частью Наряда! Когда вы это примете? Невио примет присягу, чтобы ты смирился с этим? — папа и Сэмюэль переглянулись, и я сделала шаг назад. — Он станет частью Наряда, верно? Когда-нибудь он станет главой города? Это его право.

Его право по рождению стать капо каморры.

Папа грустно улыбнулся.

— Голубка, — пробормотал он.

— Нет, — прошептала я. — Только не говори мне, что ты не позволишь Невио чего-то добиться из-за того, кто его отец.

Сэмюэль посмотрел на меня так, словно я вела себя неразумно.

— Фина, он похож на гребаного Фальконе. Они все ненормальные. В его жилах течет кровь Римо. И только посмотри на него. В свои семь месяцев он уже просто невыносим.

— Наши солдаты никогда не примут его после того, что сделал его отец. Мы все еще едва оправились от нападения. Каждая свадьба тщательно охраняется, каждую девушку охраняет вдвое больше охранников. Стыд не проходит, и твои дети постоянно напоминают об этом, — тихо сказал папа.

Я повернулась и оставила их стоять. Не говоря ни слова, я пронеслась мимо мамы в детскую и закрыла дверь, тяжело дыша.

Невио и Грета спали в общей кроватке, растянувшись на спине. Рука Греты лежала на груди Невио. Они всегда прикасались друг к другу, когда спали.

Мои дети не были чем-то постыдным.

Я не позволю никому заставить их чувствовать себя так. Даже семья, которую я любила.

РИМО