Извращенная любовь

Но почему мне больно ведь я ненавижу Ника? Оглянувшись ещё раз и сразу отвернувшись назад, я больше не могла выносить этого. По моей щеке потекла слеза, я не сразу поняла, что плачу. Опустив голову вниз и сказав, что скоро приду, направилась в сторону уборной. Быстро умывшись и приведя себя в порядок, пошла назад. Только выйдя из туалета, увидела, что меня ждали какие-то парни.

Услышав шум, что я вышла, они обернулись. Светловолосый  парень ухмыльнулся и двинулся в мою сторону.

–Смотрите, какая малышка, парни. Маленькая девочка, которую никто не спасёт, – смеялся он. Я лишь отступала назад.

Кто эти парни? И что они хотят?

Я закрыла глаза и ожидала худшего, но услышала шум и стон боли.

Открыв глаза, увидела, как Ник избивал этих парней. Двое из них лежали на полу, пока Николас очень сильно избивал последнего парня, который хотел ко мне притронуться.

Больше не выдержав этого, я подбежала и прижалась к сильной и крепкой спине Ника, обняв его за талию. У него было крепкое тело для восемнадцатилетнего парня. Я почувствовала, как он напрягся, но тут же расслабился и положил свои руки поверх моих и развернулся ко мне корпусом.

Мы встретились взглядами. Он смотрел в мои глаза, а я в его. Это было словно наваждение. И, наверное, это называется любовью. Или же скорее сначала влюбленностью.

И тогда я влюбилась. Влюбилась в лучшего друга своего брата. Говорят от ненависти до любви один шаг, и я сделала этот шаг. Это было полное безумие. Полная безумия и извращения любовь.

Глава 5

«Пока ты любишь, ты жив»

Николас

За несколько часов до произошедшего.

По моей комнате разносился звук мобильного телефона.

Протянув руку на тумбочку, нащупал телефон. Подняв глаза, посмотрел, кто звонит в такое раннее время. Блять, Киллиан, серьезно?

–Придурок, что ты мне звонишь в такое раннее время? Ты вообще время видел сколько? – хриплым от сна голосом спрашиваю.

Слышится ругательство. Похоже, этот мелкий засранец сам не знает, зачем мне позвонил.

Но друг все же ответил:

–Это полная катастрофа, Ник. Полная. Вчера я обидел собственную сестру, и она плакала из-за меня. Я полный идиот. Было больно слышать ее всхлипы за дверью, и я просто ничего не мог с этим поделать, – говорил друг, а сердце сжималось у меня.

Он обидел мою малышку. Ну что за идиот! Я же говорил ему множество раз: Бросай пить, это ни к чему хорошему не приведет! Так нет же, надо напиться как скотина и потом еще обижать мою малышку.

–Ну, ты и идиот! Жалко меня там не было, но это и хорошо, ведь иначе я тебе челюсть бы сломал. Ты же знаешь что она еще совсем маленькая и твои грубые слова могут сделать ей больно. Мне даже интересно стало, что ты ей такого сказал, что она заплакала, – моим голосом можно было Вселенную заморозить, но все же, надеюсь, друг понял, что он доигрался.

Килл тяжело вздохнул.

–Я сказал ей, чтобы она от меня отстала и не лезла в мою жизнь. У меня было похмелье, и я просто не соображал, что ей говорю. Я не понял, как это произошло, Ник. Даже не ожидал, что такое вообще когда-нибудь произойдет. Я должен быть всегда за нее, а не против. Хорошо, что она меня простила, иначе я не знаю, что делал бы. Она вся моя жизнь, – раскаивался друг.

Тяжело вздохнув, ответил другу:

–Я знаю это, Килл. Для тебя она целая Вселенная. Я бы тоже хотел почувствовать то, что чувствуешь ты к Ванессе, только не стороны брата конечно. Какого это любить настолько человека, что у тебя сердце сжимается от ее слёз, – говорил я, а у самого перед глазами стояло то, что изменило всю мою жизнь.

После этого дня никто не видел во мне света, только лишь одну тьму. Я до сих пор помнил слезы матери, ее горе. То, что произошло тогда, четыре года назад, разрушило и убило все живое во мне. Меня до сих пор мучают кошмары и картинки, когда его убивали из-за меня. Я не хотел, чтобы Ванесса полюбила когда-нибудь такого человека как я, ведь я принесу ей только разрушение и ничего кроме разрушения.

Друг чем-то зашуршал. Наверное, как всегда ест чипсы. Он их слишком сильно любил и готов был их есть, хоть каждый день. Но миссис Конте слишком беспокоилась за его здоровье и поэтому не разрешала часто употреблять чипсы. Хотя Киллиана это очень сильно бесило, но он ничего не мог сказать матери. Все-таки мама это святое, она лучшее, что есть в нашей жизни.

–Не советую, Ник, тебе влюбляться. Это чертовски больно. Потому что ты понимаешь, что она маленькая для тебя еще, и ты никогда не будешь с ней вместе. Поэтому ты сделаешь все, чтобы она тебя возненавидела и как можно скорее забыла. Тогда она никогда не увидит темную сторону тебя, – просипел друг.

В его голосе слышалась боль. Не знаю, что с ним происходило последнее время, но это явно связано с девчонкой.