Извращенная принцесса (ЛП)

Чего бы я только не отдала, чтобы отправиться прямо в офис Когана Келли и рассказать ему, что именно только что сделал его кузен. Но я все еще не знаю, насколько хорошо мой работодатель может меня прикрыть, и если я чему-то и научилась за время работы в "Жемчужине", так это тому, что не стоит испытывать удачу с боссом.

Сделав несколько глубоких, спокойных вдохов, я направляюсь к кабинету Китти, готовая высказать ей все, что думаю.

24

ГЛЕБ

Мэл практически бегом ворвалась в бурлеск-салон по пути на работу, не оставив мне времени пересечь улицу и перехватить ее. Придется искать ее во время смены. С этим проблем не будет. Даже если мне запретили посетить "Жемчужину".

Я жду, пока толпа начнет стекаться, когда я привлеку наименьшее внимание. Затем я вливаюсь в непрерывный поток людей, вливающихся в дверь. Сегодня вечером у входа стоит мужчина, принимающий плату за обслуживание. Он разговаривает с парой впереди меня и слишком отвлечен, чтобы проверить мое лицо. Поэтому он едва удостаивает меня взглядом и кивает, когда я протягиваю ему пятидесятидолларовую купюру. Затем я без лишнего шума прохожу внутрь.

Есть искусство быть невидимым, и я не боюсь использовать его в своих интересах, чтобы попасть внутрь незамеченным. Избежать моих братьев, вероятно, будет гораздо сложнее, но мне нужно время, чтобы поговорить с Мэл. Я успею сделать это до того, как они меня заметят.

Сегодня работает та же темноволосая барменша, поэтому вместо того, чтобы сесть на табурет, я пробираюсь к коридору туалета, ища путь в подсобные помещения клуба. Мой взгляд падает на потайную дверь слева от сцены, за эстрадой. Никто не охраняет ее, по крайней мере, с этой стороны, вероятно, чтобы лучше скрыть.

Прокравшись в тень под приподнятой платформой рояля, я осматриваю комнату в поисках того, кто мог меня заметить. Но никто не смотрит. Оркестр в полном порядке, и новый номер переходит в крещендо под соло трубы. А когда музыка затихает, занавески откидываются с театральным щелчком.

Мое сердце учащенно забилось, как только я увидел ее.

Мэл — одна из танцовщиц второго плана, одетая в костюм, имитирующий шляпу и черный фрак. Только под фраком на ней лишь чулки в сеточку и дерзкое нижнее белье с оборками. Ее длинные ноги и упругая попка выглядывают из-под пиджака, когда она крутится и извивается, вызывающе двигаясь в такт песне. Она опасно сексуальна, и даже со спины привлекает внимание.

Во рту пересохло, я тяжело сглатываю. Я не могу оторвать от нее глаз. Однако мне нужно сохранять остроту чувств, чтобы избежать обнаружения.

Меня убивает, медленно и мучительно, видеть ее там, наверху. Знойная мания на ее лице. Как соблазнительно двигается ее тело. Жестокая ревность закипает в моей груди, сжигая меня жгучим гневом. Я знаю, что мужчины в зале внимательно наблюдают за ней, восхищаясь ее изящной красотой, ее непринужденной сексуальностью. Все они мечтают прикоснуться к ней. Заполучить ее в свои руки.

Так же, как и я.

От этой мрачной мысли у меня в животе свинцовые камни. Но даже если я жажду ее так же, как и они, со мной все по-другому. Потому что я буду держать свои руки подальше от нее, если ей это нужно. Я дам ей пространство. Я просто не могу смотреть, как другие мужчины получают удовольствие от того, что она не дает мне. И даже если она отрицает это, я знаю, что это не та жизнь, которой она хочет.

Я вижу это по ее лицу, когда она танцует, — если присмотрюсь. Эта работа медленно душит и гасит ее свет. Я не знаю, почему она считает, что должна остаться. Может быть, как сказал Саша. Она думает, что принадлежит Келли. Она боится уйти. Но это меня не остановит. Я уговорю ее вернуться со мной в Нью-Йорк, там я смогу ее защитить. Потому что если я этого не сделаю, то не смогу смириться с тем, что позволил ей страдать.

Мэл — сильная девушка, поэтому я знаю, что она может долго терпеть. Возможно, именно поэтому она продержалась так долго. Но в конце концов она превратилась бы в шелуху той девушки, которую я знаю. Яростная, энергичная, страстная, твердолобая женщина перестала бы существовать. Осталась бы лишь пустая оболочка.

Красивая, но сломанная. Без души.

Песня подходит к концу, и я вижу, как вздымается ее грудь, когда она держит позу, затаив дыхание, хотя танец дается ей без усилий. Занавес закрывается, скрывая ее от посторонних глаз. Она вернется на сцену нескоро. По крайней мере, ей нужно будет переодеться, но, насколько я помню клуб, скорее всего, после выступления ей назначат перерыв, если никто не попросит приватного танца.

Возможно, это мой лучший шанс поговорить с ней.

Держась в тени, я крадусь мимо эстрады, наблюдая за своими сводными братьями-вышибалами, пока добираюсь до потайной двери. Она тихонько щелкает под давлением моих ладоней, и я проскальзываю в отверстие, захлопывая за собой дверь.