Извращенная принцесса (ЛП)

Я падаю на пол, мои колени горят, а руки успевают подхватить меня как раз вовремя, когда мир вокруг меня начинает кружиться. Затем его пальцы вплетаются в мои волосы, откидывая голову назад, чтобы заставить меня посмотреть на него.

— Ты…

Прежде чем Винни успевает закончить фразу, рука обвивается вокруг его шеи, перекрывая голос и доступ воздуха.

— Отпусти ее, — приказывает Глеб, его темный, угрожающий голос вызывает дрожь по позвоночнику.

Глаза Винни расширяются, и он колеблется целую секунду. Затем хватка Глеба ослабевает, молчаливо предупреждая его, что он может свернуть Винни шею, даже не пытаясь. Он отпускает меня, оставляя кожу головы покалывать, а щеку гореть, пока я сижу на полу.

То, что происходит дальше, происходит так быстро, что я почти не успеваю за ним. Как и в ту ночь в клубе, Глеб поднимает Винни с земли. И обрушивает его вниз с такой силой, что пол под ногами содрогается. Испуганный крик внизу сообщает мне, что мирный завтрак прерван. Я молюсь, чтобы у Киери хватило ума уберечь Габби от насилия, которое происходит прямо сейчас. Потому что Глеб в мгновение ока оказывается на Винни, прижав его руки так, что ирландец даже не может защитить себя, когда Глеб набрасывается на него.

Глеб бьет Винни с такой силой, что его голова отлетает в сторону, и кровь разлетается по ковру. Из нападавшего вырывается хриплый вой, он беспомощно бьется под моим спасителем. И когда его лицо превращается в кровавую массу, меня осеняет осознание того, что Глеб не остановится, пока не убьет его.

Вскарабкавшись на ноги, я сокращаю расстояние между нами, выкрикивая имя Глеба. Обхватив руками его спину и грудь, я безрезультатно пытаюсь оттащить его от Винни.

— Остановись, пожалуйста, остановись! — Умоляю я. — Глеб, ты не можешь его убить. Пожалуйста!

Это, кажется, доходит до него, и, хотя я могу сказать, что он не хочет этого, Глеб приостанавливает нападение, его руки тяжело падают на бока, и он тяжело дышит.

— Он заслуживает смерти за то, что поднял на тебя руку, — рычит он, и от этого хищного звука у меня мурашки бегут по шее и рукам.

— Убийство двоюродного брата Когана приведет лишь к тому, что ирландская мафия обрушится на твою голову, — рассуждаю я. — Пожалуйста, Глеб. Оно того не стоит. — И хотя он больше не борется со мной, я продолжаю тянуть его назад, отталкивая от покалеченного тела Винни.

Пожалуйста, скажите, что он еще не умер, умоляю я любого бога.

По мере того, как из Глеба высасываются все силы, его вес смещается в мою сторону, и мы падаем на пол в задыхающемся клубке конечностей. Только тогда я вижу, как слабо вздымается и опускается грудь ирландца. Я слышу, как хрипит его дыхание, прорываясь между разбитыми губами и мимо окровавленного носа.

Прижимаясь к Глебу, я дрожу от адреналина, бьющего по венам. И на мгновение я упираюсь лбом в его плечо, впитывая комфорт его непреклонного присутствия. Его рука находит мое запястье и нежно массирует его, давая понять, что все под контролем. Мне не нужно продолжать сдерживать его. Когда тепло заливает мое тело, я поднимаю взгляд и вижу, что костяшки его пальцев потрескались и окровавились от неустанных ударов. Выпустив дрожащий вздох, я отпускаю его, и он переворачивается на полу лицом ко мне.

— Тебе больно? — Хрипит он, а его жесткая рука сжимает мою челюсть с такой нежностью, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Его взгляд цвета морской волны изучает мою пульсирующую щеку, и огонь в ней разгорается с новой яростью. Затем его глаза опускаются к моему поврежденному горлу. — Чертово живое, — шипит он по-русски, и хотя я не знаю, что это значит, по его выражению лица я понимаю, что это нехорошо.

— Я в порядке, — обещаю я. — Я буду в порядке. Но нам действительно пора идти, пока он не очнулся.

Глеб фыркает.

— Он не проснется в ближайшее время. Твоя женщина внизу вызовет ему скорую, как только мы уйдем.

Я киваю.

— И все же нам стоит уйти. Я не хочу, чтобы Габби увидела… — Мой взгляд падает на изрезанное лицо Винни.

К счастью, Киери не позволила ей подойти к нему, но чем дольше мы будем ждать, тем больше вероятность, что она увидит это зрелище. Глеб кивает, его рука опускается с моего подбородка. И с грациозностью кошки он поднимается на ноги, увлекая меня за собой.

— Тебе еще есть что собирать? — Спрашивает он, осматривая пустую комнату.

Я качаю головой и опускаюсь, чтобы собрать упавшую одежду и снова запихнуть ее в пакет. Я несу его к тумбочке и зачерпываю оставшиеся вещи с крошечной поверхности, не желая тратить время на то, чтобы аккуратно их укладывать. Никогда в жизни мне так отчаянно не хотелось уходить.

— Все готово, — говорю я, а когда поворачиваюсь, Глеб уже перекидывает сумку через плечо, а в свободной руке сжимает огромный чемодан. Плечи опускаются, и я борюсь со слезами, которые застилают глаза. — Глеб… спасибо тебе, — бормочу я. — Я знаю, что ты не должен был нас забирать, и я просто…