Извращённое чувство

Мое сердце начинает учащенно биться в груди, отчего внутри все сжимается, когда мысль, которая зудела в моем мозгу, превращается в полноценную идею. Ту, которая могла бы решить всё.

Али хочет, чтобы она вышла замуж, не желая ничего оставлять своей идеальной дочери, если у нее не будет мужчины, который мог бы управлять компанией, и я… я мог бы стать тем, за кого она выйдет замуж.

Я думал об этом раньше, но отмахивался от мысли, вместо того чтобы позволить плану воплотиться в жизнь, потому что, хотя мне не составило бы труда заполучить ее в свою постель, я боюсь, что у меня из ушей потечёт кровь от раздражения из-за ее голоса, а моя вспыльчивость в отношении ее несносного поведения может не позволить ей пережить даже одну ночь.

Но это будет временный раздражитель, который решил бы почти все мои проблемы. И теперь, когда она стоит здесь, передо мной, и я не иду на поводу у собственного члена, а в голове крутится план, который складывается в моей голове, он звучит почти привлекательно.

Жениться на девушке, дать старику умереть, а потом убить ее и покончить со всем, унаследовав всё без этой стервозной дочери, привязанной ко мне.

Моя спина выпрямляется, и я позволяю своему взгляду скользнуть вниз по ее фигуре, впервые глядя на нее так, словно она моя добыча, которую я жажду съесть.

— Очевидно, Али сделал что-то, что расстроило твоё хрупкое самолюбие. И ты сама это сказала. Он слушает меня.

— Его самый большой недостаток, на мой взгляд, — она ухмыляется.

— Мило, — я улыбаюсь. — Умная женщина увидела бы во мне возможность.

— Я… что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что хочешь… помочь мне?

— Я говорю, что мне кажется выгодным иметь меня на своей стороне. Я, тот, кто имеет власть над самым важным мужчиной в твоей жизни, — я вздергиваю бровь. — Я ведь правильно предполагаю, он самый важный мужчина в твоей жизни?

Она слегка сгибается. Очевидно, она понимает, что я намекаю на ее тайного любовника, и не хочет об этом говорить.

— Конечно, да, — бормочет она.

Хмыкнув, я киваю и протягиваю руку, касаясь большим и указательным пальцами нижней части ее подбородка, слегка сжимая.

— Тогда я предлагаю тебе спрятать коготки, Gattina. Зачем делать из меня врага, если я могу быть твоим союзником?

В ее глазах бушует огонь, и я оборачиваюсь, испытывая болезненное удовлетворение, разливающееся по всем венам моего тела, от того, что она не успевает мне ответить.

5. ЯСМИН

Я годами держала Эйдана в секрете от всех в своей жизни. Для внешнего мира он всего лишь друг детства. И поначалу они были правы. Мне было одиноко, когда я была дома, а он был просто рядом. Но потом, прежде чем я это поняла, он украл мое сердце, словно вор, и когда я не была уверена, что это было за чувство, он сказал мне, что это любовь.

Я сижу напротив своей лучшей подруги Рии, смотрю, как она делает глоток Малинового Беллини и стонет, поедая шоколадные круассаны за двадцать долларов, и мне жаль, что она не знает. Что я держала это в секрете от всех и не позволила ей стать моей опорой.

Может быть, если бы мне было с кем поговорить обо всем, я бы не чувствовала себя такой одинокой — не чувствовала бы, что задыхаюсь.

— Эти круассаны — не что иное, как сахар и углеводы, — говорит она, откидываясь на спинку металлического стула во внутреннем дворике, и чешет своими накрашенными в черный цвет ногтями свой живот. — Но оно того стоит.

Я хмыкаю, хватаю свою камеру Canon EOS R3 и быстро фотографирую ее.

Она улыбается и показывает мне средний палец.

Я делаю ещё один снимок, уже представляя, как хорошо она будет выглядеть в черно-белом цвете. Дерзость Рии не нуждается в цвете, чтобы пробраться сквозь объектив.

Фотографирование людей в их стихии — моя любимая часть фотографирования. Есть что-то настолько очищающее в откровенных фотографиях, запечатлевающих один одинокий момент и сохраняющих эмоции навсегда.

— Боже, Я надеялась, что ты вырастешь из этого после колледжа.

Рия¹⁴ кивает на мою камеру, когда я ставлю её рядом со мной.

Я усмехаюсь, беру свой Беллини и делаю глоток, позволяя пузырькам осесть у меня на языке и смешаться со сладостью малины.

— Ну, а я надеялась, что ты перестанешь быть стервой, но не все мы можем получить то, что хотим.

Она смеется, бросая в меня салфетку через стол. Я усмехаюсь, ставя свой напиток обратно.

Мы с Рией собираемся на воскресный бранч ещё со времен учебы в колледже в Орегоне. Мы были там соседками по комнате, также как и в течение многих лет до этого, и планировали вместе учиться в колледже с тех пор, как маленькими детьми бегали по школе-интернату, куда нас определили родители.