Извращённое чувство

Ясмин должна пойти со мной к нему. Это прекрасная возможность проявить инициативу и показать Али, что мы счастливы как никогда. Я снова звоню ей. Она снова не отвечает. Я нажимаю кнопку повторного набора, и, наконец, она берёт трубку.

— Что?

Кажется, она чем-то недовольна.

— Собирайся. Я буду через полчаса. Жди меня на крыльце.

Она вздыхает.

— Куда мы идём?

— Проведать твоего отца.

Я вешаю трубку, зная, что она не упустит такой возможности, и выхожу из кабинета, ненадолго останавливаясь, чтобы взглянуть на Сиару, которая печатает на своем компьютере. Она выглядит измученной, и если бы мне пришлось гадать, я бы предположил, что это из-за дополнительной нагрузки, которую она взяла на себя с тех пор, как я поручил Иэну дополнительное задание — присматривать за мальчишкой. Иэн нанял Сиару не для того, чтобы она была помощницей, но она справляется на удивление хорошо, и, хотя я ничего не говорил, я планирую повысить ей зарплату, когда он вернется.

Она смотрит на меня из-за компьютера.

— Перенеси мою встречу с отделом по связям с общественностью на сегодня. У меня появились другие планы.

Она кивает, поджав губы и опустив глаза.

Мне требуется сорок минут, чтобы добраться до дома после того, как я застрял в пробке. Когда я подъезжаю к своему дому, Ясмин уже ждёт меня на крыльце. Она сидит на ступеньках перед домом в черных трениках, обтягивающих лодыжки, и белой толстовке с капюшоном, опираясь на локти.

Моя Audi R8 урчит, когда я останавливаюсь перед ней.

— Ты опоздал, — жалуется она, садясь на пассажирское сиденье.

Я смотрю на неё, положив одну руку на руль, а другую на бедро. Её вид притягивает мой взгляд, как вода в пустыне. В этом наряде она выглядит так, будто только что проснулась после дневного сна и не стремится произвести впечатление на кого-либо. От этого у меня перехватывает дыхание, и я чувствую, как мой член напрягается.

— Что? — спрашивает она, приподнимая брови.

Я благодарен солнечным очкам, которые скрывают мои глаза от её взгляда. Мне не нужно, чтобы она знала, как сильно она на меня влияет. Пока я не придумаю, как сделать так, чтобы это чувство ушло. Я бы всё отдал, чтобы повернуть время вспять, и не видеть её и мальчишку в той комнате, потому что до этой ночи она всегда была для меня просто избалованной дочерью Али. Слишком юной и раздражающей, чтобы попасть в поле моего зрения. Сейчас же…

Все было бы гораздо проще, если бы я не испытывал внезапного влечения к ней.

Я останавливаю машину и перегибаюсь через центральную консоль, краем руки касаясь её груди. Она делает глубокий вдох и откидывается на спинку сиденья. Мое лицо теперь почти прямо напротив ее лица, и аромат ванили переполняет мои чувства, когда я тянусь к ней.

— Ч-что ты делаешь? — хрипит она.

Потянув за ремень безопасности, я провожу им по передней части ее тела, костяшки пальцев касаются ее груди, когда я пристегиваю ее, а затем возвращаюсь на свое место, хватаясь за руль, чтобы не сделать что-то совершенно не свойственное мне, например, схватить ее за лицо и засунуть свой язык ей в рот.

Она прочищает своё горло и говорит: — Спасибо.

Я не отвечаю, стиснув зубы, смотрю в лобовое стекло и выезжаю на дорогу.

— Мы правда едем проведать моего отца?

Я киваю, и по спине пробегает волна беспокойства, когда я вспоминаю, как давно мы с ним не разговаривали.

— Ты с ним говорила?

Она прижимается к пассажирской двери, ее глаза стекленеют, когда она смотрит в окно.

— Нет, он не отвечает на мои звонки. Но я говорила с его медсестрой. Она сказала, что он много спит. И она дала ему обезболивающее, чтобы он чувствовал себя комфортно, поэтому он был вялым.

Мы останавливается на красный свет, и я пользуюсь возможностью взглянуть на нее, не в силах игнорировать печаль, которая проступает на её лице. Она наполняет машину и окутывает меня, пытаясь увлечь в свои глубины, но я не поддаюсь.

Последнее, чего я хочу, — проявить слабость перед врагом. И хотя в последнее время Ясмин не чувствует себя таковой, она все еще таковой остается. Врагом.

Единственным человеком, который стоит на пути к тому, чего я хочу больше всего.

Поэтому неважно, что я немного сочувствую её печали из-за потери отца. Я не позволю этому иметь значение.

— Ему не хочется, чтобы я была рядом, когда он чувствует себя таким слабым, — говорит она.

Меня это не удивляет. Али всегда был гордым человеком, который старался показать себя только с лучшей стороны. Это то, что я всегда уважал, даже преклонялся перед этим. Я создал свой собственный образ, основываясь на том, что он делал то же самое.

Странное чувство зарождается в моей груди, заставляя меня хотеть сказать что-нибудь, чтобы смягчить боль на ее лице, но я подавляю его и молчу до тех пор, пока мы не проезжаем через охрану на въезде в поместье и не останавливаемся на передней круговой дорожке прямо у фонтана.

Я паркую машину, выхожу и открываю дверцу, чтобы помочь ей выйти. Она не успевает отстегнуть ремень безопасности, как я уже протягиваю ей руку. Она вкладывает свою ладонь в мою, и я помогаю ей подняться с сиденья. Внутри меня всё переворачивается.