Извращенные эмоции

— После того как врачи вырезали из нее Адамо, он отправил ее на некоторое время в психиатрическую больницу, но в конце концов перевез домой.

— Он заставил вас жить под одной крышей с женщиной, которая пыталась убить вас?

Глаза Нино были сосредоточены на его пальцах, которые бегали вверх и вниз по моему боку.

— Первые несколько лет. Что не убивает, делает тебя сильнее. — улыбка на его лице была как ведро со льдом. — Но все было трудным. С Римо стало труднее совладать, и мое отсутствие эмоций в конце концов выбило отца из колеи, поэтому он отправил нас в школу-интернат в Англии, в сельской местности к северу от Норвича.

— А как же Савио и Адамо? Не слишком ли они были молоды?

Нино кивнул.

— Адамо было четыре года, а Савио семь, когда нас отправили. В то время Римо уже был призван в армию и убил нескольких человек, но он не позволил нас разлучить, поэтому мы вместе отправились в Англию. Конечно, именно этого и добивался наш отец. Он хотел, чтобы мы с Римо ушли. Он боялся нас.

Я не могла представить Римо в шикарной школе интернате. Нино мог выглядеть утонченным джентльменом, когда покрывал свои татуировки и пытался изобразить на лице любезность, но Римо был далек от сдержанности и роскоши.

— Это продлилось недолго, — тихо сказал Нино. — В конце концов мы сбежали и вернулись в Штаты, чтобы убить отца.

— Но вы этого не сделали. Охранник Луки, Гроул, сделал это.

— Этого Римо никогда не простит нашему сводному брату. Он лишил нас возможности уничтожить нашего отца, кусочек за кусочком.

Я склонна была забывать, что Фальконе и Гроул были родственниками.

— Мне жаль, — наконец прошептала я, надеясь, что Нино не заметит, как сильно его история повлияла на меня.

Нино издал низкий горловой звук, звук, который я слышала только дважды, когда он был на грани срыва, но его лицо все еще было тревожно лишено эмоций. Его рука на моем боку опустилась ниже, на бедро и между ног.

Я подскочила, удивленная, что он искал такой близости в такой ситуации. Его пальцы нашли мой клитор. Он навис надо мной и поцеловал меня, сильнее, чем когда-либо прежде, и его пальцы быстро забарабанили между моих ног. Несмотря на беспорядок, который являлся моими эмоциями, мое тело ответило на его поцелуи и прикосновения.

Внезапно он оттолкнулся и навалился на меня, его сильные руки оказались по обе стороны от моей головы. Я замерла, когда он склонился надо мной, его глаза не были лишены эмоций. Вместо этого выражение его лица исказилось чем-то похожим на отчаяние. Он никогда не был на мне во время секса.

— Скажи мне, что это нормально для тебя, Киара, — сумел сказать он грубым и мрачным голосом. — Я не уверен, что смогу быть нежным, как тебе нужно. Если ты не можешь этого сделать, скажи мне, и я уйду, но… — он покачал головой.

— Все в порядке, — прошептала я, потому что хотела утешить его любым способом. Если это то, что ему нужно, я могу дать ему это. Я не боялась ни Нино, ни его тела.

НИНО

Киара посмотрела на меня с доверием, которое я без труда прочел в ее глазах. Ее руки обвились вокруг моих плеч, удерживая меня, и я схватил свой член и направил его к ее киске. Она была влажной и мягкой, несмотря на то, что она беспокоилась об этой позиции, потому что это заставляло ее чувствовать, что она не контролировала, потому что моя физическая сила пугала ее.

Я опустился на локти. Близость успокоит ее, а не выбьет из колеи, и я почувствовал, как ее тело стало еще мягче подо мной.

Она притянула меня к себе для поцелуя, и я позволил ей этот маленький кусочек контроля, даже если я жаждал чего-то более жесткого, темного. Даже если бы я хотел доминировать, а не быть нежным.

Но мне нужно было быть внутри нее. Сейчас.

Я скользнул внутрь без паузы, пока ее киска не коснулась моего таза. Я вздрогнул, нуждаясь в большем, нуждаясь в этом быстро, нуждаясь избавиться от внезапного давления на мою грудь, которого никогда не было раньше.

Я заставил себя подождать пару ударов сердца, позволив ее телу адаптироваться, подавляя бушующий поток потребности в моем теле. Я никогда не чувствовал себя так, как будто мне нужно было полностью поглотить Киару. Как будто она была единственной, кто мог утолить голод, не похожий ни на что, что я когда-либо чувствовал.

Грудь сдавило, в животе образовалась пустота, и я не понимал, что происходит. Почему внезапно каждый взгляд Киары заставлял мои внутренности взрываться огнем, почти болезненно, но тоже хорошо.

Я вышел и толкнулся обратно в Киару, и ее ногти впились мне в спину, оставляя царапины. Это было похоже на облегчение, выход для давления. Мои губы нашли ее, когда я врезался в нее, и она ответила на мой взгляд с горящей потребностью. Опять та же боль за что-то, чего я не понимал. Я всегда все контролировал, но не мог контролировать это.

Я протянул руку между нами и потер клитор Киары, затем вцепился в ее сосок, посасывая и покусывая, когда я загнал ее в кровать длинными, сильными толчками.

Даже ее запах открыл дыру в моей груди шире. Все в ней заставляло мое тело реагировать, заставляло меня желать чего-то невозможного, чего-то чуждого и необъяснимого.