Извращенные Эмоции (ЛП)

— Мы с братьями какое-то время скрывались, пока наша семья охотилась за нами. Мы боролись, чтобы вернуть то, что было нашим. Убивали и проливали кровь за наше первородство. Мы вырвали Лас-Вегас из кровоточащих рук недостойных людей. Боролись за внимание. Мы прекратили прятаться.

В этот момент официант принес нам вино. Кроваво-красный Шираз. Нино поднял бокал со странной улыбкой. Его было так трудно понять.

— Твое место ‒ в центре внимания. Никогда больше не прячься, Киара.

Я звякнула стаканом о его бокал и сделала большой глоток.

— Никакой больше скрытности.

Секундой позже появился официант с закусками. Все было восхитительным, пряным и экстравагантным. С Нино было легко разговаривать. Я могла слушать его ответы на мои вопросы, об истории Лас-Вегаса всю ночь. Он знал все. В конце концов, более личные вопросы пришли мне на ум.

— Почему отец отправил вас в школу интернат, в Англию? Большинство членов мафии держат своих сыновей рядом, так как хотят научить их всему, что им нужно знать, чтобы самими стать членами мафии.

Упоминание о Бенедетто Фальконе мгновенно изменило язык тела Нино. Если раньше он был расслаблен, то теперь его плечи заметно напряглись, а выражение лица стало более холодным.

— Наш отец не хотел, чтобы мы с Римо жили под его крышей, и он знал, что не должен больше готовить нас к тому, чтобы мы стали членами Каморры.

— Но вам тогда было двенадцать и четырнадцать, а твои братья были еще меньше.

Нино улыбнулся, и я сделала еще один глоток вина, потому что по его лицу пробежали мурашки.

— Наш отец знал Римо, и я убил бы его, если бы остался. Римо убил своего первого человека за три года до одиннадцатилетия, и незадолго до того, как отец отослал нас, я убил своего первого человека вместе с Римо. Наш отец знал, что у него нет возможности контролировать нас, поэтому отослал нас. Он знал, что мы не уйдем без братьев, поэтому отослал Адамо и Савио.

— Ужасно, — прошептала я.

Нино сделал глоток вина.

— Это сделало нас сильнее и сблизило. Сожаление о прошлом ‒ потерянное время.

Я уже чувствовала действие вина. Красное вино было определенно сильнее, чем бокал шампанского или белого вина, который я пила в прошлом.

Нино склонил голову набок.

— Думаю, с тебя хватит вина.

Я улыбнулась.

— Думаешь?

По какой-то причине, я сделала еще глоток красной жидкости, и Нино покачал головой.

— Ты пожалеешь об этом завтра утром.

— Я думала, сожаление ‒ это потерянное время, — сказала я.

Его рот снова дернулся.

— Да, но сейчас у тебя еще есть шанс не пожалеть ни о чем.

— Думаю, уже слишком поздно, — сказала я.

Я чувствовала себя разгоряченной и пушистой. Утром у меня, наверное, будет самая сильная головная боль в моей жизни.

Нино помахал официанту и заплатил за ужин. Я встала и сразу поняла, что немного навеселе, но выпрямила спину, не желая показаться пьяной на публике. Нино обнял меня за талию, и я была слишком благодарна, за его успокаивающий эффект, чтобы напрячься от прикосновения. Он вывел меня из ресторана.

— Спасибо за прекрасный вечер, — прошептала я, прежде чем плюхнуться на сиденье с меньшей грацией, чем намеревалась.

— Было удивительно приятно, — согласился Нино, и я расхохоталась.

Я ничего не могла с собой поделать. Вино ослабило мой контроль. Нино поднял брови и закрыл дверь. Я прислонилась к окну и закрыла глаза. Я проснулась, уткнувшись головой во что-то горячее и твердое. Мое тело напряглось, поняв, что нахожусь в чьих-то руках.

— Тише, Киара. Ты в безопасности.

Я вгляделась в спокойное лицо Нино и заставила себя расслабиться.

— Где мы? — спросила я сонно.

Мой мозг затуманился.

— Дома.

Мне потребовалось смущающе много времени, чтобы понять, что он имел в виду. Потом я узнала нашу спальню. Он поставил меня на середину комнаты.

— Почему бы тебе не лечь спать?

Я кивнула и тут же пожалела об этом. Нино схватил меня за бедро.

— Ты в состоянии сделать это?

— Да, — быстро ответила я, потому что не хотела, чтобы Нино меня раздевал.

Я не знала, сколько времени мне потребовалось, чтобы снять платье и начать вечернюю рутину, но казалось, прошла целая вечность, прежде чем я наконец легла в постель.

Вскоре, ко мне присоединился Нино.

— Скажи мне, если тебя стошнит.

Он коснулся ладонью моего лба, и я наклонилась к нему, но он опустил руку. Он растянулся на спине, рядом со мной, и я придвинулась ближе, потянувшись к его руке. Кончиками пальцев я с любопытством провела по татуировке темной фигуры, среди бушующего пламени. Когда мои глаза сфокусировались, я поняла, что в пламени написано имя. Оно было маленьким, и необходимо было присмотреться, чтобы отличить его от огня. Римо.

— У тебя на руке вытатуировано имя Римо.

Нино смотрел на меня без тени эмоций.

— На другой руке имя Савио и Адамо.

— Почему оно горит?

— Потому что он горел ради меня, — тихо сказал Нино.