Извращенные Эмоции

Мы вошли в частный самолет, и я остановилась, не зная, где сесть. Леона улыбнулась.

— Почему бы тебе не сесть со мной, чтобы мы могли лучше узнать друг друга? Думаю, мужчинам есть что обсудить.

Почувствовав облегчение от ее предложения, я последовала за ней, и мы сели напротив друг друга. Нино, его братья и Фабиано устроились на сиденьях рядом друг с другом в другом конце самолета.

Нино, похоже, не возражал, что я не села рядом с ним. Этот брак был для него неизбежным злом. Средства для достижения цели.

— Так ты замужем за Фабиано? — спросила я Леону.

Она покраснела, и ее веснушки стали еще заметнее. Ее взгляд метнулся к блондину.

— О ... нет ... мы не женаты. Мы не очень долго вместе.

— И твоя семья позволяет тебе быть с ним до свадьбы?

Леона рассмеялась.

— Я не Итальянка. Я посторонняя.

Мои глаза расширились от удивления.

— О. Я не была уверена из-за твоего имени. Они позволяют это в Лас-Вегасе?

Леона поджала губы.

— Я не уверена, что это разрешено, но Римо разрешил Фабиано.

Я сразу поняла, что Леона так же опасается Капо Каморры, как и я. Все, кроме братьев, вероятно, опасались его.

— Значит, ты выросла в нормальной семье? — я не часто контактировала с посторонними, поэтому их общество меня возбуждало.

Леона поморщилась.

— Ну, я бы не назвала свою семью нормальной по средним стандартам. Мои родители наркоманы. Я имею в виду были ... моя мать до сих пор.

Она глубоко вздохнула.

— А как же твой отец?

— Фабиано убил его.

Я застыла, мой взгляд переместился на ее парня. Словно почувствовав мой взгляд, его голубые глаза остановились на мне, а затем переместились на Леону и потеплели. Пытаясь подавить свою первую реакцию, я спросила.

— Почему ты с ним, если он убил твоего отца?

Леона повернулась ко мне. Тень вины промелькнула на ее лице, прежде чем исчезнуть, и она слегка пожала плечами.

— Мой отец не был хорошим человеком.

— А Фабиано хороший человек?

— Боже, нет, — рассмеялась Леона. — Эти люди ... они нехорошие.

Она кивнула в сторону Фальконе и Фабиано. Я кивнула.

— Но он добр к тебе?

Леона улыбнулась.

— Да. — ее голубые глаза изучали мое лицо. — Я не знаю, что произошло между тобой и Нино прошлой ночью, но он убил человека, который причинил тебе боль, поэтому я думаю, что он хочет быть добрым к тебе.

Я посмотрела на Нино. Он откинулся на спинку сиденья, выглядя расслабленным, его губы растянулись в почти улыбке. Мне было интересно, было ли это чем-то, что он должен был заставить сделать, или его лицевые мышцы делали это сами по себе, когда его тело регистрировало определенный уровень удовлетворения.

Он встретился со мной взглядом. Я не была уверена, хочет ли он быть добрым ко мне или вообще знает, чего хочет от меня. Я отвела глаза, потому что его пристальный взгляд заставил меня почувствовать себя неловко, даже если я начала смотреть.

— Он не чувствует эмоций, верно?

Леона пожала плечами.

— Он не проявляет эмоций. Я не знаю, что творится у него в голове. Честно говоря, я не хочу знать. Он и Римо... — она покачала головой, потом спохватилась. — Прости. Нино теперь твой муж.

— Нет, — сказала я, отмахиваясь.

— Понимаю. Я чувствую то же самое.

Я еще не знала, что думать о муже. Он оказался не таким, как я ожидала. Я ожидала жестокости и знала, что это в его натуре, учитывая то, что они с Римо сделали с Дюрантом. Даже если бы мой дядя заслуживал смерти, по потрясенному состоянию Джулии я могла только догадываться, насколько все было плохо. Проявится ли его жестокая сторона, когда он будет рядом со мной?

Мысль о том, чтобы ослабить бдительность, а затем получить удар с жестокостью, которой я больше не ожидала, была тем, что я когда-то пережила, и я не хотела проходить через это снова.

• ── ✾ ── •

Особняк представлял собой обширное белое поместье с несколькими крыльями, каждое из которых принадлежало одному из братьев Фальконе. И все же я предпочла бы, чтобы между мной и Римо было больше расстояния. Савио не пугал меня так сильно, а Адамо все еще был ребенком, даже если он уже был выше меня.

Когда мы приехали, Римо, Савио и Адамо разошлись по своим комнатам, оставив меня наедине с Нино. Я все еще не знала, как вести себя с ним. Я все еще боялась его, но уже не так сильно, как раньше.

— Пойдем, я покажу тебе дом. — сказал он, снова сжимая мое запястье.

На этот раз я даже не вздрогнула, потому что ожидала этого. Он делал это часто, и я удивлялась, почему. Не слишком ли личное держаться за руки? Было ли дело в доминировании, когда он так держал мое запястье?

Из фойе мы вышли в просторное открытое пространство с высоким потолком и французскими окнами, занимавшими всю стену. Наверное, когда-то это была гостиная. Теперь она напоминала огромную игровую комнату с бильярдным столом, пинбольным автоматом и баром с полками, полными спиртного. С потолка свисал боксерский мешок, а перед телевизором, занимавшим большую часть стены, стояли два огромных дивана. Но самым странным был боксерский ринг в правой части комнаты.

— Перед смертью отца здесь были гостиная и столовая. Мы снесли стены. Здесь мы с братьями проводим большинство вечеров, если не выходим из дома.