Извращённые Сердца

— Ты меня не поздравишь? В конце концов, я выиграл тебя.

Я все это время была твоей.

Я упрямо смотрела на его обнаженную грудь, на проявление мускулов, на кровь и пот, делающим его похожим на воина прямо из моих самых мрачных фантазий.

Савио слегка приподнял мой подбородок. Мои щеки горели, потому что, черт бы его побрал, я могла бы наброситься на него прямо сейчас. Наши глаза встретились, и он резко выдохнул. Он наклонился ко мне с таким собственническим выражением лица, что я снова вздрогнула. Савио покачал головой.

— Если ты и дальше будешь так смотреть на меня, Джем, то не дождешься нашей свадьбы.

Я облизала пересохшие губы, и его глаза стали еще темнее. Он обхватил мою голову ладонью.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы твой первый поцелуй произошел в церкви, — прохрипел он, его губы коснулись моей щеки, затем уголка моего рта, прежде чем он переместился вниз к моему горлу и крепко поцеловал мою кожу.

Мое тело подалось навстречу этому прикосновению, не в силах сопротивляться. Его слова были услышаны, но их значение на мгновение ускользнула от меня, ощутив его так близко, когда его губы прижались к моей коже. Это не я отстранилась от него. Савио выпрямился и покачал головой, словно пытаясь избавиться от чар.

— Китти, из-за тебя перед «сладкими шестнадцать» трудно устоять.

Мне следовало бы сказать что-нибудь, хоть что-нибудь, но у меня заплетался язык.

Савио

Джемма застыла, приоткрыв рот. Диего всегда жаловался, что она никогда не прекращает говорить, пока не получит своё, но со мной ее упрямство редко проявлялось. Ее голова все еще была слегка наклонена, гладкая шея обнажена, как и плечо. Оба места манили к поцелую. Однако я уже сделал и то, и другое, когда мне действительно следовало держаться подальше.

Как и мои братья, я не играл по правилам. Какое мне дело до законов и традиций? И все же, застывшее состояние Джеммы показывало, как она потрясена, молода и неопытна. Когда мне было шестнадцать, я был далеко не невинен. Я спал с женщинами намного старше меня, и они определенно не использовали меня в своих целях.

Угрызения совести посещали меня редко. На самом деле оно не было укоренено в ДНК моей семьи, но, если бы Джемма сделала шаг вперед — зная, что может позволить мне двинуться дальше, потому что слишком подавлена — это было бы неправильно.

Теперь, когда я знаю, что она будет моей, была моей, я чувствовал себя вправе защищать ее.

— Пойдем. Я должен вернуть тебя твоему отцу. Не хочу начинать не с той ноги с будущим тестем.

На ее лице расцвела улыбка.

— Когда состоится наша помолвка?

Коснувшись ее спины, я повел ее к бару.

— Это мы еще посмотрим.

Я вовсе не собирался в ближайшее время устраивать большое торжество по случаю помолвки. Теперь, заполучив Джемму, спешить было некуда. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что я под запретом. Это привело бы к еще более неприятным разговорам с девушками, которых я трахал, а мне действительно это не нужно.

Улыбка Джеммы погасла, но она ничего не сказала. Диего стоял в стороне вместе с отцом и Нонной, и на его лице было чертовски злое выражение. Я повел ее туда и улыбнулся.

Нонна даже не улыбнулась. Она смотрела на меня как на олицетворение Люцифера. Мне пришлось подавить смех. Она до сих пор мне очень нравилась. Я достаточно скоро верну ее на свою сторону своим обаянием.

Диего и Даниэле, несомненно, были более крепкими орешками, чтобы расколоть их. Они уже начали разыгрывать из себя плохих полицейских.

— Римо сказал, что вы с ним приедете завтра, для обсуждения деталей нашего семейного союза, — сказал Даниэле.

— Верно.

Римо не любил приглашать в особняк людей, даже верных последователей, даже будущую семью. Джемма перевела взгляд с отца на меня. Даниэле коротко кивнул.

— Мы ждем вас к ужину в шесть, — он жестом подозвал Джемму к себе. — Пойдем, нам нужно ехать.

— Я остаюсь. Мне необходимо поговорить с Савио, — сказал Диего.

Джемма послала ему предостерегающий взгляд, но он проигнорировал ее. Ей не нужно было волноваться. Диего не мог меня запугать.

Джемма, нахмурившись, последовала за своей бабушкой и отцом.

— Мне надо принять душ и переодеться, — сказал я, поворачиваясь и направляясь в раздевалку.

Диего шел рядом со мной в ногу.

— Папа сказал, что ты не хочешь объявлять о помолвке с Джеммой в этом году. Это еще что такое?

— К чему такая спешка? Она моя. Мы поженимся. Думаю, нет необходимости обручаться с шестнадцатилетней девушкой. Я предпочел бы подождать, пока она немного станет старше.

— Что для тебя «немного старше»? — пробормотал Диего.

Я не собирался говорить ему, что помолвка должна подождать, пока Джемма не достигнет совершеннолетия, а брак еще дольше. Сегодня день для вечеринки, а не для спора.

Я зашёл в раздевалку, Диего следовал за мной по пятам.

Мик все еще находился внутри, разговаривая с братом и отцом. Диего тихо выругался. Я только кивнул в знак приветствия. Мик, вероятно, все еще нуждался во времени, чтобы остыть. Если бы я упустил такую девушку, как Джемма, я бы тоже разозлился.