Извращенный терапевт (ЛП)

— Он держал тебя за руку, заставлял ввести код входа в наш пентхаус и заниматься сексом в нашей спальне, которую мы делили два года? — спросил я, несмотря на то, что видел запись с камер наблюдения, на которой они целовались в лифте, затем в коридоре, прежде чем она улыбнулась ему и потянула за галстук своего босса в нашем пентхаусе. — Ой, прости. Я видел, как ты каталась на нем и стонала его имя, пока мое кольцо было на твоем пальце.

Она покачала головой, в ее глазах блестели слезы.

Когда она промолчала, мой взгляд упал на пол. — Я был готов пойти с тобой на консультацию по вопросам отношений, — смех вырвался из моего горла, прежде чем я посмотрел на ее потрясенное лицо. — Я знаю, я был достаточно глуп, чтобы подумать о консультировании нас обоих… пытаясь спасти помолвку, но потом я понял, что никогда не любил тебя, Эддисон.

— Я любила тебя, Эйден.

— Мы были глупыми детьми в похоти. Больше ничего. Я не помню, как ты выглядела без макияжа, когда у нас был годовой юбилей и что ты вообще любишь делать для развлечения. Мы никогда не ходили на свидания и ужины, а если и ходили, то ради шоу. Либо для твоих родителей, либо для какого-нибудь модного гала-концерта.

Эддисон моргнула и покачала головой. — Н-нет, нет, я помню, мы ходили на свидания, Эйден. Мы… мы любили друг друга по-своему.

— Тогда почему я чувствовал себя таким несчастным в наших отношениях? Почему ты мне изменила? — я покачал головой, у меня аж разболелась голова. — Ты мне надоела, Эддисон. Пожалуйста, уйди и никогда больше мне на глаза не появляйся.

Я позволил ей вытирать слезы, глядя в телевизор и вспоминая вечер кино с лепестком. Я хотел обнять ее. Ласкать ее нежную кожу и попросить поговорить со мной о глупостях, чтобы я мог часами слышать ее сладкий голос.

— Ты её любишь?

Я посмотрел на Эддисон, на ее поджатые губы, когда она смотрела на фото, и грустно улыбнулась мне. — Я имела в виду сестру Хейдена. Айви. Когда мы учились в старшей школе, ты всегда называл ее особым прозвищем. Лепесток, да?

Моя челюсть сжалась, когда она продолжила тихим голосом: — Я всегда завидовала ей. Я знала, что она всего лишь ребенок, но то, как она смотрела на тебя, как будто ты был всем ее миром, как будто ты никогда не мог сделать ничего плохого, оберегало ее. Прекрасный Принц — ты знаешь, она до сих пор смотрит на тебя так же, — я знаю. — Она была такой милой, всегда пекла для меня дополнительное печенье, даже когда я так завидовала ребенку только потому, что ты ее так сильно любил.

Я застыл, слушая ее признание.

— И я подумала, что никогда не смогу с этим конкурировать, — когда она вытерла слезы, с ее губ сорвался тихий всхлип. Ее нос и щеки покраснели. — Я никогда не смогу конкурировать с тем, что было у тебя и Айви — есть . Поэтому я старалась любить тебя, показывать тебе все свои совершенства и скрывать все свои недостатки, потому что я не хотела терять и тебя, Эйден. Когда отвезти тебя в Денвер оказалось недостаточно, я намекнула на наше будущее, и на следующий день ты сделал мне предложение. Ты до глупости преданный человек, доктор Эйден Стоун, — она слабо усмехнулась и, глубоко вздохнув, посмотрела на меня. — Но теперь тебе нужно быть настолько преданным ей, потому что она этого заслуживает.

Эддисон достала из сумочки газету и протянула мне. — Прости, я солгала тебе.

— Что? — я развернул её и увидел, что в тексте указано ее имя как матери и имя ее босса как отца.

— Я знаю, кто отец, я просто хотела… Не знаю, посмотреть на твою реакцию, и я была права. Прости за это, — она погладила свой живот, игнорируя мой взгляд. — Это Джереми, но я не уверена, оставлю ли я ребенка. Я пришла сюда, чтобы попрощаться, и… тебе не придется беспокоиться о том, что ты когда-нибудь увидишь меня снова.

Мои глаза расширились: — Эддисон, ты…

Она улыбнулась и покачала головой: — Нет, тебе нужно научиться оставлять мозг терапевта в офисе. Я переезжаю в Лондон. Лучшие возможности трудоустройства среди британских мужчин и все такое.

Я кивнул, обдумывая все, что она сказала. Она уезжала и уезжала из страны. Несмотря на то, что мы использовали друг друга ради денег, статуса и секса, я почувствовал облегчение, узнав, что с ней все будет в порядке. Может быть, я отправлю ей по электронной почте список терапевтов, когда она обустроится в Лондоне.

На кухонном острове она хранила знакомую коробочку для колец. Ту, которую я открыл перед ней, стоя на коленях.

— Тебе лучше относиться к ней правильно, Эйден, — её голос был сломан. — Или я скажу ее брату. Я слышала, что он теперь принц, так что тебе нужно быть осторожным.

— Я буду относиться к ней правильно, — мой голос был тяжелым, и я ничего не мог с этим поделать. Я притянул ее ближе и обнял в последний раз. — Береги себя, Эддисон.

Она всхлипнула и отступила назад, улыбаясь мне. — Я буду. Пока.

Я смотрел, как она выходит из дома с высоко поднятым подбородком, и знал, что с ней все будет в порядке. Откинувшись на стойку, я вздохнул.

Это был чертовски длинный день.