Мои мысли вернулись к тому, что было ранее ночью. Ее кожа приобрела самый красивый оттенок красного, когда я сделал свой комментарий "капает", и пока я шутил о ее кровоточащем сердце, но часть меня - очень большая часть - хотела перегнуть ее через мое колено, задрать ее юбку и узнать, насколько она мокрая. Потому что я видел похоть в этих больших карих глазах, она была возбуждена. И если бы она не отодвинулась…
Я отвел взгляд, стиснув челюсть от непрошеных мыслей, заполнивших мой мозг.
Я не должен был думать о сестре своего лучшего друга таким образом, но что-то изменилось. Я не знал точно, когда и как, но я начал воспринимать Аву меньше как младшую сестру Джоша и больше как женщину. Красивую, чистую сердцем, но вздорную женщину, которая в один прекрасный день может стать моей смертью.
Я не должен был приглашать ее. Мне следовало пойти на свидание с Мэделин, как я и планировал, но, по правде говоря, я не мог выносить компанию Мэделин вне спальни. Она была великолепна, богата, утонченна и понимала, что получит от меня не более чем физические отношения, но она настаивала на том, чтобы перед каждым нашим сексом ее угощали ужином. Я соглашался только потому, что эта женщина трахалась как порнозвезда.
Ночь с Авой, какой бы плохой идеей она ни оказалась, звучала гораздо привлекательнее, чем еще один утомительный ужин в обычном модном ресторане, где Мэделин прихорашивалась и притворялась, что мы пара перед влиятельными людьми Вашингтона.
Она не ожидала от нашего соглашения никаких ухаживаний, но ей нравилось положение в обществе, а я - один из самых богатых и подходящих холостяков в районе Мэриленда, согласно последнему выпуску журнала Mode de Vie "Power Issue" - был статусным.
Мне было все равно. Я использовал ее, она использовала меня. Мы получали от этого оргазм. Это были взаимовыгодные отношения, но моя договоренность с Мэделин исчерпала себя. Ее не слишком довольная реакция, когда я позвонил и сказал, что не смогу прийти сегодня, закрепила мое решение.
Мэделин не имела права предъявлять претензии, и если она думала, что несколько ужинов и минетов изменят мое мнение, она сильно ошибалась.
Я проподнял Аву, чтобы уложить ее под одеяло. Я ожидал, что она будет спать с мечтательной улыбкой, как та, которую она всегда носила, когда бодрствовала. Вместо этого ее брови были нахмурены, рот плотно сжат, дыхание поверхностное.
Я почти провел рукой по ее лбу, прежде чем поймал себя.
Вместо этого я переоделся в черные спортивки, выключил свет и забрался на другую сторону кровати. Джентльмен спал бы на диване или на полу, но из всех оскорблений, которые люди бросали в мою сторону на протяжении многих лет, "джентльмен" не было одним из них.
Я заложил руки за голову, стараясь не обращать внимания на приятное женское присутствие рядом со мной. Сон, как обычно, не шел, но вместо того, чтобы перелистывать конкретный день в своем мысленном альбоме, я позволил своему разуму блуждать, как ему вздумается.