Извращённое Королевство (ЛП)

        Ей потребуется некоторое время, чтобы смириться с, произошедшим, собрать все воедино и двигаться дальше.

        Я буду с ней на каждом шагу.

        — Ты... — она икает над своими словами, прерывисто дыша. — Как думаешь, было бы по-другому, если бы папа отправил ее в больницу?

        — Мы никогда не сможем узнать. Решение принималось не нами.

        По какой-то причине это усугубляет момент, а не улучшает. По правде говоря, если бы мы с Эльзой оказались на месте Джонатана и Итана, мы, вероятно, могли бы принять такое же неправильное решение.

        Человеческий разум не работает, основываясь на теориях или чем-то подобном. Это сильно привязано к обстоятельствам. Тогда мы были детьми. Мы ничего не знали.

        Ошибки Джонатана и Итана их собственные. Мы с Эльзой позаботимся о том, чтобы никогда не допустить этого.

        Положив голову мне на бицепс, она смотрит на меня слезящимися голубыми глазами.

        — Что с тобой случилось после этого?

        — Я услышал выстрелы.

        Она ахает.

        — Услышал...?

        — Я постучал в дверь и позвал тебя по имени, но ты так и не ответила.

        Это был последний раз, когда я звал ее по имени. Я почти чувствую боль в груди, когда бил по этой двери, до тех пор, пока костяшки пальцев не окровавились.

        — Потом мне наконец удалось открыть дверь. Ты и красная женщина лежали на полу, — я указываю на место возле входа, — В луже крови. Ты лежала на боку с темной дырой в груди. Половина лица красной женщины исчезла, забрызгав всю стену и пол, но я дважды не посмотрел в ее сторону. Знаешь, почему? — я впиваюсь пальцами в ее шрам поверх рубашки. — Ты не двигалась.

        Она кладет свою руку поверх моей.

        — Мне так жаль, что тебе пришлось это увидеть.

        — Я думал, ты умерла.

        — Нет. Я здесь, Эйден.

        Она здесь. Это не сон и не кошмар. Она прямо здесь, со мной.

        Как и обещала.

        — Ты нашел выход из особняка? — она спрашивает.

        — Нет. Кажется, я упал в обморок или что-то в этом роде. Следующее, что я помню, это то, что я оказался в больнице, а Джонатан сидел рядом со мной. Кто-то из его приближенных или охранников, должно быть, вынес меня. — я невесело улыбаюсь. — В тот момент, когда я открыл глаза и увидел его вместо Алисии, я понял, что что-то не так.

        Она обхватывает мою руку своей маленькой ладошкой.

        — Мне так жаль за Алисию.

        — Перестань извиняться. — я приподнимаю ее подбородок, смотря в эти гипнотические глаза. — Ты не виновата. Ты тоже была жертвой.

        Ее нижняя губа дрожит, как в детстве, когда она собиралась заплакать.

        — Ты не видел во мне жертву, Эйден. Ты сказал, что уничтожишь меня, как только я впервые вошла в школу.

        — В тот день я увидел призрак красной женщины. И да, Эльза. Я злился на тебя за то, что ты не сдержала своего обещания. Меня еще больше разозлило, что ты меня не помнишь, поэтому я хотел, чтобы ты заплатила. — я ухмыляюсь. — Тогда я решил, что ты моя.

        Ее очаровательные черты лица загораются.

        — Это радикальное изменение.

        Я поднимаю плечо.

        — Возможно.

        — И ты был таким придурком.

        — Ты все еще любишь меня. — ее щеки краснеют, но она остается спокойной. — Скажи это, — я крепче сжимаю ее подбородок.

        — Эйден...

        Я вижу нерешительность в ее глазах, слышу дрожь в ее голосе.

        Скоро она спрячется в своем замерзшем замке, отказывая всем в доступе.

        — Скажи это, Эльза.

        Мой тон становится резким и не подлежащим обсуждению.

        У нее вырывается вздох.

        — Я люблю тебя, Эйден. Несмотря ни на что.

        — Несмотря ни на что, да?

        — Да, придурок. Несмотря ни на что.

        Она обнимает меня своей маленькой ручонкой за талию и утыкается лицом в грудь.

        Я кладу подбородок на ее золотистые локоны и вдыхаю кокосовый аромат.

        — Раньше ты пахла сахарной ватой и летом, — говорю я ей. — И гребаными Maltesers.

        — Эй! — она бьет меня в грудь. — Не оскорбляй мои Maltesers. Я обожаю их, ясно? Кроме того, ты должен быть польщен тем, что я поделилась ими с тобой. Они восхитительны.

        — Не совсем. Я ел их только потому, что ты продолжала запихивать их мне в глотку.

        — Ты неблагодарная задница.

        Я усмехаюсь, пробегая пальцами по ее волосам.

        — Я не ел их с тех пор.

        — Я тоже. Помню, как хотела их, когда была ребенком, но строгая диета тети не позволяла мне регулярно есть шоколад и сладости. Хотя я никогда не просила их у дяди. — Эльза замолкает. — Наверное, в глубине души я знала, что не должна есть их в одиночку.

        — Я куплю их для тебя, — улыбаюсь я. — И поделюсь.

        Мы остаемся в таком положении в течение нескольких минут. На мгновение я забываю, что мы в подвале, где красная женщина пытала меня, а потом умерла.

        Я забываю, как Эльза неподвижно лежала в собственной крови.

        На какое-то время мы с ней вдвоем находим наши корни.

        Когда я похитил ее, все, чего я хотел, это вернуть ей связь с ее прошлым. Не знать, что произойдет, было опасно, и у меня не было никаких запасных планов — кроме как действительно похитить ее и никогда не возвращаться.

        Мне не по себе от неизвестности. Я подумал, что, если бы она вспомнила, что спасла меня за счет смерти своей матери и своей собственной метафорической смерти, она бы меня возненавидела.

        — Ты жалеешь, что спасла меня? — спрашиваю я в тишине подвала.