Извращённое Королевство

Мой голос такой навязчивый, что пугает до чертиков.

— Обнимала их и говорила им, что она рада, что ее Илай дома. — он вздыхает. — Она никогда не причиняла им вреда, поэтому я позволял ей сохранить эту привычку.

— Ты позволял ей? — я пищу.

— Они ели с нами и проводили с ней несколько часов. Когда наступал вечер, они брали деньги, одежду и уходили. Это был беспроигрышный вариант. У мальчиков была еда и кров на весь день, и твоя мама была счастлива.

— Не было бы лучше, если бы ты отвез ее к психиатру?

— Я сделал это. Я даже оставил ее в психиатрической клинике по их рекомендациям, но ей стало хуже, и она начала резать себя. Я был вынужден вернуть ее обратно. В то время я все еще горевал по Илаю. Я не мог потерять и Эбби тоже.

Эбби.

Он все еще называет ее так даже спустя столько времени.

Я обдумываю его слова, но не могу сформировать четкие мысли. Мгновение мы с папой смотрим вдаль, на ледяной ветер и темнеющие тучи.

На серые-серые облака.

Идите вы, облака. Почему вы должны усугублять мои страдания?

— Ма причинила им боль в какой-то момент, не так ли? — мой голос едва слышен. — Эйдена пытали, папа.

— Сначала она только обедала с ними и рассказывала им об их дне. Мальчики с улиц любили ее. Эбби была доброй и терпеливой и умела вести себя с детьми.

— Что поменялось?

Он проводит рукой по лицу и вытирает указательными пальцами брови.

— Я не знаю. Думаю, ее состояние обострилось.

— Обострилось?

— Однажды я пришел домой и застал ее сидящей в спальне. Она пела и расчесывала волосы, ее руки были в крови. Я побежал в твою комнату, испугавшись, что она что-то с тобой сделала. К счастью, ты спокойно спала.

— Ч-что случилось?

Его челюсти сжимаются, и я распознаю в этом жесте гнев. Папа не часто показывает свои эмоции, и я, вероятно, унаследовала от него свой пустой фасад.

— Я обнаружил двух детей в подвале. Они были на грани голода, а их колени были исцарапаны и порезаны горизонтальными полосами. Это было ужасно.

— Двух?

Он бросает мимолетный взгляд в мою сторону.

— Ты видела их тогда, но не помнишь.

— Они были.. живы?

— Да. Раны не были смертельными, но они голодали и находились на грани смерти. Эбигейл обычно кормила детей и никогда не прикасалась к ним. Когда я спросил ее, почему она это сделала, она сказала, что у них не было травмы Илая, когда он упал с велосипеда, поэтому она исправила это.

Я задыхаюсь и прикрываю рот свободной рукой

— И ты позволил ей находиться рядом с детьми?

— Нет. — он качает головой. — Не после того случая.

— Слава Богу.

— Она выместила это на тебе, принцесса. — он сжимает мою руку в своей. — Я пытался защитить тебя, как мог, но у меня ничего не вышло.

— Папа, не говори так.

— Я признаю, что подвел тебя. Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы запер ее в психиатрическом отделении.

Я качаю головой.

— Я знаю, что ты не смог бы. Это произошло сразу, после смерти Илая. Если бы мы с тобой потеряли их обоих в такой короткий срок, это погубило бы нас.

— Но оно того стоило бы. По крайней мере, я не разлучился бы с тобой на десять лет. — он делает паузу. — И она бы не сделала того, что сделала с Эйденом.

Я оживляюсь, смаргивая слезы.

— Почему она так с ним поступила?

— После инцидента с двумя детьми Эбби оставалась без «фальшивого Илая» в течение трех месяцев. Это сильно ее огорчало, поэтому, когда у нее наконец появился Эйден, она выместила это на нем. — он проводит ладонью по лицу. — Я был занят последствиями пожара в Бирмингеме, кадровыми и полицейскими процедурами, поэтому некоторое время не возвращался домой. Если бы я вернулся, ничего бы этого не случилось. В любом случае, это не имеет значения. Что, если...

— Бесполезно, — говорю я вместе с ним.

Мы улыбаемся друг другу с оттенком грусти.

Папа учил меня, что бесполезно гоняться за «что, если», когда все сказано и сделано.

— Теперь мы есть друг у друга, принцесса. Ничто не разлучит нас. — первая капля дождя падает мне на нос. — Давай, пошли в дом.

Мы спешим в направлении дома, и на мгновение я представляю себя маленькой девочкой, которая изо всех сил вцепилась в папину руку, хихикая и крича от восторга, когда мы бежали под дождем.

Воспоминание посылает через меня волны счастья.

Папа может быть безжалостен ко всему остальному миру, но для меня он просто папочка.

Однако я больше не та семилетняя девочка. Я не слепа к фактам, которые передо мной.

Хотя мама и пытала Эйдена, именно папа похитил его. Он был тем, кто начал порочный круг злой судьбы между семьями Стил и Кинг.

Или, может, Джонатан тот, кто начал это, устроив пожар, который, хотя и был непреднамеренным, убил десятки людей.

Амбиции Джонатана и Итана и жажда власти являются причинами всей этой вражды.

Тем не менее, именно ма пытала Эйдена и подняла ситуацию на ступеньку выше. Именно из-за нее Алисия поехала в самый разгар шторма и попала в аварию.

Ма причина, по которой Эйден стал жестоким монстром.

У меня болит голова от всей этой ситуации.

Папин телефон звонит, как только мы оказываемся у входа. Он смотрит на него, а затем улыбается мне.

— Иди. Я должен ответить.