Извращённые игры (ЛП)

Подумать только, что женщина, которая скорее увидит, как я сгораю, чем прикоснется ко мне, — это та, которую я в итоге вожделею.

— Ты сказал, что я должна доверять тебе. Как я могу это сделать, если ты мне не доверяешь? — Бриджит заговорила своим переговорным голосом, который я узнал по бесчисленным публичным мероприятиям, на которых я ее сопровождал.

Этот голос раздражал меня до глубины души. Я бы предпочел, чтобы она огрызалась на меня, а не обращалась со мной как с каким-то чертовым незнакомцем, от которого ей нужно отвязаться.

— Я предлагаю компромисс. Достань чип, и я буду делать то, что ты скажешь, когда ты скажешь, если это связано с безопасностью. — Взгляд Бриджит впился в мой. — Я обещаю.

Невероятно. Она была не права, и она вела переговоры со мной.

И я хотел сказать «да».

— Почему я должен тебе верить? — Мое дыхание вырвалось резким выдохом, и мелкая дрожь пробежала по ее телу. Я отчетливо видел ее соски сквозь тонкий черный шелк платья. Твердые и бугристые, просящие моего прикосновения. Возможно, это было из-за прохлады — толстые стены и окна с двойными стеклами не могли уберечь от холода, — но, судя по раскрасневшимся щекам Бриджит, не только я один ощущал, что воздух между нами заряжен.

Мои ноздри раздувались. Я все еще был тверд как камень, и мне это не нравилось. Ненавидел ее за то, что она искушает меня таким образом. Ненавидел себя за то, что не мог сдержаться, когда дело касалось ее.

— Я не нарушаю своих обещаний, мистер Ларсен. — Бриджит настаивала на том, чтобы называть меня по фамилии так же, как я настаивал на том, чтобы называть ее принцессой. Это раздражало нас обоих, но ни один из нас не отступал первым. История всех наших отношений. — Мы договорились?

Моя челюсть тикала в ритме с моим пульсом. Раз. Два. Три.

Моим первым инстинктом было сказать "нет". Чип был единственной причиной, по которой она сейчас жива. Но это было самое близкое перемирие, и, хотя я без проблем играл роль плохого полицейского, я бы предпочел работать с сотрудничающей Бриджит, а не дышать ей в затылок каждый день.

— Хорошо, — выдавил я из себя. — Мы начинаем с испытательного срока. Четыре месяца. Ты выполняешь свою часть сделки, и я отступаю. Если нет, я прикую тебя к себе наручниками до тех пор, пока ты не сможешь даже спокойно сходить в туалет. Понятно?

Ее губы еще больше истончились, но она не стала спорить.

— Четырехмесячный испытательный срок. Отлично. — Она заколебалась, а затем добавила: — И еще кое-что…

Неверие наполнило мои вены.

— Ты, должно быть, шутишь?

Ее щеки окрасились в красный цвет.

— Ты никому не можешь рассказать о том, что произошло. Особенно не во дворце.

— Ты просишь меня солгать. — От меня требовалось записывать каждый инцидент с клиентом и представлять его Кристиану. Последний парень, который не сделал этого… скажем так, он пожалел о своем решении. Очень сильно.

— Не лгать, а не упоминать, — поправила меня Бриджит. — Подумай об этом. Если мой дедушка узнает, что произошло, тебя уволят, и твоя репутация будет подорвана.

Обращение к моему эго. Хорошая попытка, принцесса

— Моя репутация справится с этим. — Я поднял бровь. — Я думал, ты будешь рада избавиться от меня.

Красные пятна на ее щеках стали еще глубже.

— Как говориться. Меньше из двух зол

— Хм. — Если не считать случайного цивилизованного общения, мы терпеть не могли друг друга, несмотря на мой твердый член и ее твердые соски. Похоть — это одно, но если бы мы продолжали в том же духе, то убили бы друг друга. Не говоря уже о том, что я бы нарушил всевозможные правила, если бы сохранил в тайне то, что произошло в Филадельфии. Я должен сообщить об этом Кристиану, и пусть он разбирается с дворцом. В любом случае, он был лучшим в этом дипломатическом дерьме.

Но мысль о том, чтобы уйти от Бриджит и больше никогда ее не видеть, вызывала странное чувство дискомфорта. Какой бы раздражающей она ни была, она была одним из самых интересных клиентов, которые у меня были. Умнее, добрее, менее избалованная и самоуверенная.

— Не думаю, что твоя просьба как-то связана с тем, что ты больше не сможешь ни секунды свободно дышать, когда король узнает, что произошло. — Мое дыхание пощекотало ее ухо, и еще одна дрожь пробежала по ней. — Хм, принцесса?

Для человека, занимающего второе место в очереди на престол, она имела довольно большую свободу действий в своих приходах и уходах. Но если бы король Эдвард узнал, что кто-то похитил его драгоценную внучку, он бы держал ее под замком.

Бриджит тяжело сглотнула.

— Разве это имеет значение? В конечном итоге мы хотим одного и того же. Сохранить статус-кво. Ты сохраняешь свою репутацию, я сохраняю свою свободу.

Сохранить статус-кво? Вряд ли.

Было бы так легко поддаться желанию, бурлящему в моих венах, намотать ее волосы на кулак и узнать, сколько тепла скрывается под ее холодной внешностью. Она хотела этого так же сильно, как и я. Я слышал это в ее неровном дыхании, видел это в том, как она смотрела на меня, чувствовал это в легком изгибе ее тела напротив моего.

Очевидно, не только я был под кайфом от гнева и адреналина.