Jæger 200

Я пошел в мотострелковый полк Зеландии. Мне исполнилось только 19 лет, и это стало началом моей военной карьеры. Это будет жизнь, где я, как солдат, развился от худого мальчишки в уверенного в себе мужчину. В то время я не думал об этом так, и моей целью было просто найти свое место.

Скажу об этом еще пару слов. Я знал, что в армии могу создать что-то с собой, нечто оригинальное. Никто в моей семье раньше не был солдатом. Желание сделать нечто новое, непредсказуемое, важное, удовлетворяющее меня – вот что было увлекательным для меня. Впервые в жизни я хотел достичь чего-то, идентифицировать себя.

Быть солдатом оказалось легко для меня. Я чувствовал, как становлюсь лучше, получая новые знания, и крепну. Это имело смысл. Могла ли служба в армии быть просто работой, если это было так захватывающе? Я вписывался в нечто большое.

Здесь было то, что я всегда искал – серьезность, искренность и оригинальность. Проделывая массу работы на открытом воздухе, я постоянно тестировал себя – умственно и физически, что приносило много удовлетворения.

До этого я несколько лет занимался велогонками, и уже знал, как можно терпеть физические лишения и боль. И я знал, что это управление приходит на ментальном, волевом уровне. Весь велоспорт просто связан с управлением болью, особенно если вы хотите быть лидером гонки. Тот, кто мог пройти через это, достигал своей цели, как правило. Победа также основывалась на трудных и тяжелых тренировках. Те, кто отлынивали – не получали ничего.

Фактически, в колледже я был на пути в юношескую сборную Дании. Вместе с Андерсом Педерсеном мы составили фантастическую команду во время гонки вокруг Smørum. Мы смогли даже обогнать членов национальной команды. Позже я встретил одного из них как члена FKP (Frogman Corpus) и это была очень приятная встреча для нас обоих.

Но моя карьера велосипедиста закончилась после серьезной аварии, когда я сломал ногу. Так что это была одна из причин выбора службы в Вооруженных силах. Позже мой опыт велогонщика дал мне основу в другом виде спорта, но этот спорт в то время еще не был изобретен.

Одно мне тогда стало ясно. Я почувствовал, что могу справиться с физическими и психическими лишениями. Это придавало мне мысленного пинка под зад, когда я видел, что другие этого не могут.

Поэтому я был в хорошей физической форме на первом сроке службы. Единственное, что меня мучило – это моя худощавость – при росте 186 см в 20 лет я весил 65 кг. Но позже это оказалось даже преимуществом в плане выносливости.

В казарме нашелся хороший товарищ, Ларс Эскесен, который был хорошим бегуном. Он обгонял меня снова и снова, но это было даже приятно, и мы с ним подружились. Когда он бегал, я пытался бежать рядом и, хотя я этого себе не представлял тогда, мой жизненный путь в егеря начался здесь.

Нашей роте не хватало командиров, поэтому я был выбран командиром отделения. Спустя 9 месяцев моей военной службы на заключительном тестировании военной инспекции моя группа получила призовые места и лучшие оценки. Мы «сделали» многих сержантов-контрактников, служащих по нескольку лет, и имеющих солидный опыт. Мой ротный хотел, чтобы я закончил школу сержантов и стал профессиональным военным.

Тогда я не хотел стать сержантом, так как не хотел оставлять свое отделение. Это были мои товарищи, и я чувствовал, что не могу отказаться от них, плюс я хотел иметь отношение к обычной работе солдата. И среди сержантов я видел мало образцов для подражания.

Впрочем, была немногочисленная группа сержантов, внушавшая уважение. Один из них был главным полковым сержантом и он нес на плече скромную нашивку «Патруль».

Это было что-то – переплывать через ледяную реку, спускаться с вышек с помощью веревок, охота на животных и приготовление пищи на открытом огне, ориентирование с картой и компасом, выживание в зимнем лесу без спального мешка и тому подобное. Они делали нечто особенное, что немногие в полку могли бы сделать. В моих глазах они обладали неоспоримым авторитетом и совершенно иного рода военной карьерой. Их статус говорил о внутренней силе. Я успел уже немного вкусить этой силы, в сочетании с болью и желанием стать лучше. И именно эти люди были моим образцом для подражания.

Призыв подходил к концу, мне было всего лишь 20 лет, и я не хотел оставлять службу. Я хотел остаться, но в несколько другом качестве.

Небольшой плакат формата А4 на одной из дверей казармы был решением проблемы. «Курс патруля для корпуса егерей» - было написано там. Я пошел в офис рекрутеров и спросил, не могу ли я записаться. Они немного посмеялись, но все же отправили заявку. Случилось чудо – мне удалось попасть на курс следующего года.

Это стало неожиданностью для наших сержантов, и я получил от них массу ехидных замечаний. Для них это было что-то недостижимое. Не знаю почему, но это только заставило меня еще больше собраться и внушить себе, что других итогов, кроме победы, быть не может.