Jakob (СИ)

  Игорь Валентинович, бывший профессор, а ныне - свежеиспечённый, подающий надежды пенсионер, налил себе чашку горячего некрепкого чая. Звучно прихлюпывая, по давней примете отпил с поверхности пузырьки, затем, удовлетворённо хмыкнув, бросил в чай два куска сахара, размешал и плюхнул сверху ломтик лимона.

  - М-м-м... Превосходно, - довольно произнёс он и направился в свой кабинет.

  В кабинете всё было основательно - выполненные на заказ стеллажи с книгами вдоль стен, массивный, со множеством выдвижных ящиков, рабочий стол у окошка, такое же массивное рабочее кресло, обитое чёрной искусственной кожей, слегка потёртой от времени. Пол был застелен узорчатым ковром коричнево-бежевых оттенков, а в углу, справа от входа, располагалось кресло-качалка для чтения и размышлений.

  Игорь Валентинович поставил чашку на стол и с замешательством обнаружил, что идеальные чистота и порядок на столе нарушены лежащим в самом центре листом плотной желтоватой бумаги. Лист был неровным и исписанным какими-то каракулями.

  - Настенька, родная, что это у меня на столе за... - начал он было спрашивать жену, но вдруг осёкся, вспомнив, что она в это время должна была отправиться к кому-то в гости.

  Надев очки и сев в кресло, Игорь Валентинович поднёс странный листок к лицу. Содержимое напоминало вырванную страницу из средневековой европейской книги, правда язык был Игорю Валентиновичу непонятен. Внезапно у бывшего профессора заболела голова и потемнело в глазах. Не выпуская листа из рук, он схватился за виски, но, вот удивление, боль прекратилась также быстро и неожиданно, как до этого и возникла. Игорь Валентинович вернулся к тексту и вдруг понял, что перед ним письмо, написанное на давно устаревшем варианте немецкого, причём с кучей ошибок, но, тем не менее, то, что раньше казалось бессмысленным набором букв, теперь складывалось в совершенно понятные слова и предложения, хотя даже современного немецкого Игорь Валентинович никогда не учил.

  "Здравствуйте, дорогой незнакомец! Я так рад, ведь доктор Вальдемар сказал, что Вы мне поможете. Спасибо, я просто хочу сказать большое спасибо. Доктор говорит, что Вы и Ваша супруга - очень хорошие и добрые люди. Я ему верю. Знаете, я ведь не умею писать, совсем. И тут - такое чудо!"

  Игорь Валентинович озадаченно нахмурил лоб, отхлебнул немного чаю и продолжил читать.

  "Впрочем, я не представился. Меня зовут Ганс, если это важно знать. Лишь Вы прочитаете моё первое и последнее письмо. Доктор говорит, что он читать не будет, что это только между мной и Вами. Он также сказал, чтобы я переслал всё необходимое по моему усмотрению, поэтому шлю деньги на первое время".

  В этот момент на стол Игоря Валентиновича из воздуха высыпалось несколько потемневших серебряных монет. Профессор от неожиданности отпрянул и прокричал "Чур меня!". Монеты были неровные, с изображением крестов, ладоней и какими-то то ли надписями, то ли узорами.

  Игорь Валентинович решил отложить письмо или выбросить, но понял, что прекратить читать не может. Он постарался быстренько пробежать текст глазами, чтобы понять, что к чему, но при беглом просмотре тот снова слился в каракули. Тогда профессор вернулся туда, где остановился, и внимательно вгляделся в буквы.

  "Это - все мои накопления, но Вам они теперь понадобятся больше, чем мне. Я, между прочим, спросил у доктора Вальдемара, где он с Вами познакомился. Доктор долго не отвечал, потом сказал, что Вы его не знаете, зато он Вас знает отлично, как и всех на этом свете, а потому уверен, что Вы - именно тот, кто сможет мне помочь, и тот, кто обязательно поможет. Интересно, как это возможно - знать всех на свете? Жаль, что я не познакомился с доктором раньше, до того, как чума забрала Марту, мою любимую. Мы ведь с ней обвенчались, когда нам было по пятнадцать. Прожили вместе целых четыре года. Как бы то ни было, мы скоро вновь увидимся. Я ведь тоже болен. Доктор говорит, что моя дорога теперь лежит на небеса. Он может меня вылечить, но тогда, вне зависимости от обстоятельств, судьба заберёт моего сына, Якоба. Сказал, что это - карма. Не знаю такого слова, но доктор сказал, что могу написать, что Вы поймёте. А ещё он сказал, что Якоб чист душой и его можно спасти, дать ему новую, счастливую жизнь, подальше от чумы и грязи. Я умолял доктора, ведь малыш стал совсем плох без матери, хоть чёрная смерть его пока и не коснулась. Тогда доктор и рассказал про Вас. Огромное спасибо, что поможете! Не знаю, вдруг у Вас нет детских игрушек, поэтому положил Якобу его любимую лошадку, которую я вырезал из дерева. Пусть его жизнь будет лучше нашей! Ещё раз сердечно благодарю. Как прекрасно, что Вы нашлись в этом, или каком угодно другом мире, что у мальчика всё будет хорошо! Мои последние слова..."