Japanland. Год в поисках "Ва"

Из гостиной доносится громкий и непонятный звук. Оказывается, это мой телефон. Я тут же покрываюсь потом. Ответить на телефонный звонок по-японски для меня все равно что смотреть на звезды сквозь пожарный шланг.

Осторожно беру трубку, точно передо мной разъяренная гремучая змея. Слава богу, это Роберто.

«Умеешь кататься на лошади?»

«Конечно».

«Хочешь посмотреть, как готовятся к ябусамэ?»

Ябусамэ – очень сложное самурайское искусство стрельбы из лука верхом на скачущей галопом лошади. В Средневековье оно считалось основой подготовки воинов. В наши дни оно превратилось в шоу, которое проходит на территории синтоистских храмов и собирает сотни тысяч зрителей. Эти состязания по-прежнему воспринимаются очень серьезно, хотя теперь проигравший и не совершает харакири*. И мне очень хочется это увидеть.

____________________

* Ритуал самоубийства самурая в случае поражения.

____________________

Тренировка проходит в Цуруоке – 3 часа езды на электричке. К моменту нашего приезда наездники ябусамэ выводят лошадей из загонов, перебрасывают через круп антикварные седла (им по 400 лет) и описывают круг. В центре стоит Канэко-сан, мастер ябусамэ в 35-м поколении. Он медленно поворачивается вокруг своей оси, наблюдая за наездниками и время от времени ворчливо одергивая кого-нибудь из них.

Наконец Канэко, довольный своей командой, приглашает наездников на соседнее капустное поле ставить мишени. На выходе с ринга мы успеваем его перехватить. Канэко 85 лет, у него совершенно прямой позвоночник и привычка резко щелкать зубами, глядя на собеседника. Он кажется выше, чем на самом деле.:

Роберто представляет меня. Я кланяюсь – так низко, как необходимо, ведь Роберто исподтишка подталкивает меня в спину. Упершись лицом в колени, замечаю, как грязно под ногами. А носки у Канэко все равно белоснежные, хоть он и колесил по сырому рингу: Наверное, занятия самурайскими искусствами каким-то образом делают людей непроницаемыми для грязи. Роберто убирает руку. Я выпрямляюсь. Канэко кивает головой и прищелкивает зубами.

«Это великий человек, – говорит Роберто, когда Канэко уходит. – И очень добрый».

«Откуда ты знаешь?»

Роберто колеблется. «Однажды из-за меня он пострадал, но не стал держать зла». «Что же ты сделал?» Он не хочет отвечать.

«Что-то серьезное?» – допытываюсь я. Для меня невообразимо, чтобы Роберто мог кого-то обидеть.

Он качает головой, наклоняется и берет кусочек земли. «Попав в глаз, даже маленькая песчинка может причинить немало вреда».

Всадники скачут по узкой тропинке между капустными грядками, обстреливая пластиковую мишень. «Стрелок ябусамэ, – объясняет Роберто, – должен сидеть в седле очень устойчиво: для точного выстрела ему нужна твердая платформа. Затем он должен подняться в стременах и упереться в них ногами, как поршнями, поглощая движение скачущей лошади. При этом в руках у стрелка огромный шестифутовый лук Все эти манипуляции нужно проделать, не напугав лошадь, чтобы та не взбрыкнула. Начинающим всадникам разрешают упражняться с луком лишь через три года, а через пять разрешают наконец участвовать в состязании».

Мы стоим в открытом поле, солнце печет, и поблизости ни одного автомата с газировкой. Я не ела с рассвета и проголодалась до такой степени, что ободрала листья с грязной капусты и сжевала их, пока все отвернулись. Чтобы не думать об урчании в животе, занимаю место прямо под мишенью: мне хочется снять, как всадник выпустит стрелу как будто прямо в объектив. У стрел 2-дюймовые шишковатые деревянные наконечники: один такой вполне способен снять с меня скальп. Лошадь проносится мимо. Стрела вонзается в мишень в 6 дюймах от моей головы. Теперь я понимаю, что чувствовал сын Вильгельма Телля*.

____________________

* Герой швейцарской народной легенды, отразившей борьбу швейцарского народа против Габсбургов в XIV веке. Телль, меткий стрелок из лука, был принужден габсбургским фогтом Геспером сбить стрелой яблоко с головы своего маленького сына.

____________________

«Карин!» – зовет Роберто. О Боже! Неужели я чем-то досадила Канэко? Что бы это могло быть? Даже маленькая песчинка может причинить немало вреда… «Сэнсэй спрашивает, не хочешь ли ты прокатиться!»

Швырнув камеру в капусту, бегу по тропинке – скорей, пока Канэко не передумал. Мне дают лошадь. Я осторожно карабкаюсь в седло. Здешние лошади – бывшие беговые, им ничего не стоит сбросить ездока, стоит лишь почувствовать его слабость.

Канэко объясняет, как ездить в стиле ябусамэ, но только без лука. Лошадь пускается галопом. Я поднимаюсь в седле, бросаю поводья и горизонтально вытягиваю руки. Мускулистый круп рвется из-под ног. Цель проносится мимо. 12 секунд – и все кончено: лошадь встает, а я неуклюже плюхаюсь в седло. Потом спрыгиваю на землю. Вот это занятие по мне!