Japanland. Год в поисках "Ва"

Я снимаю одежду, в которой пришла, забираюсь в кресло, подозрительно похожее на стоматологическое, и закрываю глаза. Мастер растирает мое лицо детским маслом, а затем намазывает его слоем белой краски – от линии роста волос до самой груди. По ощущениям похоже на очищающую маску с каолином. Теперь мешков под глазами совсем не видно. Я приоткрываю глаз и украдкой смотрю в зеркало: в лице ни кровинки, точно на меня только что напал голодный вампир.

«Не дергайтесь», – говорит мастер и добавляет к белому каплю вишнево-розового. Так намного лучше: из трупа я превращаюсь в фарфорового херувимчика. Моя гримерша обводит оба глаза густой черной тушью, а на внешние утолки капает чуть-чуть вишнево-красного. Добравшись до бровей, она хмурится и закусывает губу. Еще немного белого – и брови исчезают. Она рисует их заново, черным и красным.

Лежа с зажмуренными глазами, думаю о том, что раньше гейшам приходилось намного труднее. В эпоху Эдо они полностью сбривали брови и рисовали их намного выше, чем у обычных людей, прямо посередине лба. Волосы отращивали как можно длиннее – девочка считалась особенно красивой, если локоны волочились за ней, подобно свадебной вуали. Кожу отбеливали соловьиным пометом и специальной пудрой под названием осирой. Пудра содержала свинец, потому гейша и ее ребенок, если она кормила грудью, получали свинцовое отравление.

«Не улыбайтесь», – приказывает гримерша.

Никакая отбеливающая паста не сделает мои зубы такими же белыми, как моя новая искусственная кожа. В прежние времена это не имело значения: тогда в моде были черные зубы. Гейши опускали ржавую железку в чан с уксусом на несколько дней. Зубную щетку макали сперва в образовавшуюся коричневую жидкость, затем в толченый дубильный орех, и этой смесью натирали зубы.

«Не облизывайте губы».

Мастер аккуратно обводит губы, делая их вполовину меньше. Я выгляжу так, словно съела лимонную корку.

Теперь пора делать прическу. Настоящим майко приходится по 3 часа просиживать у парикмахера. Чтобы прическа не теряла форму, спят на маленьких, похожих на кирпич, подушечках. Я выбрала прическу с шиньоном. Мои волосы расчесывают и красят в черный цвет, затем втирают белый воск и начинают выкручивать, тянуть и заворачивать пряди, придавая им вид трубочек и волн. Кожу вокруг лица намазывают клеем и прикрепляют шиньон, который по ощущениям напоминает очень тяжелый мотоциклетный шлем. Кожа на лбу и вокруг глаз натягивается, и я становлюсь похожа на молодящуюся клиентку пластического хирурга, сделавшую слишком много подтяжек. Шея затекает, и я наклоняюсь вперед «Сидите прямо».

Шиньон сидит на алюминиевом каркасе. Проволока уже натерла кожу, а ведь я только-только его надела

Гримерша покрывает клей слоем краски и проводит меня в комнату, от стены до стены заставленную вешалками с кимоно. Майко должна быть яркой, живой, излучать кокетство и невинность. Я изображаю игривую непорочность.

«Не корчитесь», – фыркает мастер.

Меня наряжают в роскошное фиолетовое кимоно. Все это время я стою с распростертыми руками, как огородное путало. Рукава доходят до щиколоток, пояс начиняется под грудью и заканчивается чуть выше бедер.

«Сделайте выдох».

Моя мучительница туго затягивает пояс. «Еще».

Больше я выдохнуть не могу.

Она тыкает мне под ребра, я взвизгиваю от боли, и завязки поддаются еще на дюйм. Чувствую себя как лошадь под тяжестью сбруи. Смотрю в зеркало и вижу незнакомое лицо. У меня огромная прическа, украшенная заколками и цветами, как будто на новогоднюю елку навешали слишком много игрушек. Фигура запеленута, как у готовой к погребению мумии. Мне хотелось почувствовать себя ики, но вместо этого я стала похожа на огромный рождественский подарок.

Меня выталкивают из двери, желают приятной прогулки по Гиону*. В моем распоряжении 45 минут. Я еле волочу ноги в тяжелых деревянных башмаках. Пояс оби сдавливает внутренности, веточка искусственной глицинии бьет по носу. Щеки зудят, а почесаться нельзя: испорчу грим. Шиньон уже натер голову в трех местах. Решаю попить из фонтанчика в синтоистском храме на углу, но понятия не имею, как наклониться.

____________________

* Квартал гейш в Киото.

____________________

Останавливаюсь на минуту, чтобы собраться с мыслями.

«Ты должна думать, как гейша».

Выпрямляю спину, и пояс немного ослабевает, я даже спокойно дышу «Голову держи ровно».

Перестаю трясти головой» и блестящие заколки тут же прекращают звенеть, как сани Санта-Клауса.

«¦Руки держи высоко».

Поднимаю руки и больше уже не наступаю на рукава.

«Скользи».

Я начинаю двигаться маленькими шажками, еле отрывая ноги от земли, и тело перестает дергаться, как барахлящий автомобиль.

Мне навстречу идет группа японцев. Они смотрят на мой костюм и начинают тихонько переговариваться. Увидев мой европейский нос, они заметно возбуждаются. Но я ничуть не смущена. Тяжелый костюм стал для меня своеобразной броней – их смех и любопытные взгляды на меня не действуют. Я словно превратилась в другого человека.