JaZZ моТЫлька

– Сервелат с тостом, есть, хотите?

– Хочу… – Я протянул Каину бутерброд, если его и впрямь так звали, впрочем, какое это имеет значение, как назвался, так и зовут.

Пока челюсти трудились, мы сосредоточено молчали.

– Ну, всё, поели, попили местной еды можно и в путь.

– А что там нет такой еды что ли?

– Ты бы иронию свою прикрутил, потом же извиняться будешь.

– Зато я буду первым, кто извинился перед Каином.

– Попам не забудь рассказать, он снова рассмеялся тем самым младенческим смехом. – Смотри, когда будешь мотоцикл перевозить через порог, бери левее, справа там три гвоздя торчат, ржавчина их всё никак не сожрёт.

– Благодарю, терпеть не могу монтировать покрышки. – Едва я ответил, как старичок шагнул через порог и, и ничего не произошло. Он так и стоял передо мной, только его лик был зыбким словно между нами лёг туман или слой горячего воздуха.

Как говорится, назвался груздём… Я завёл байк и осторожно переехал порог. В голове появилась этакая расслабленность, такое обычно бывает после крепкого чая. Люблю это состояние, тогда мне музыка чудится объемной, а мир кажется нежным, словно кожа любимой. И порой так жаль становится, что на Земле не хватит всех запасов чая, чтобы весь мир наполнить любовью.

Заглушив мотор, я оглянулся, позади по-прежнему виднелась та же дорога, та же свалка. На задворках сознания размеренным пульсом билась мысль, что старичок то ку-ку.

Каин молчал, я снова огляделся, принюхался. Вот оно, исчез запах помойки, воздух пропах корицей и ванилью. А Каин, утратил облик нищего, теперь на нём были одеты просторные фиолетовые полотняные штаны и такого же свободного кроя зелёная рубаха. Борода и волосы аккуратно зачёсаны и заплетены в косы.

Я обошел дверь вокруг, следов от байка с другой стороны не было. Они появлялись только за порогом.

– А если я вернусь то что?

– А ты уверен, что ты этого хочешь? Там ты родился, вырос и так сказать прокорродировал душой. А здесь, здесь ты впервые. Подвезёшь, или мы пешком потопаем?

– Далеко ехать? – Я с трудом ворочал языком, мне всё вокруг казалось в новинку и в то же время таким привычным, дурацкое и в то же время интригующее ощущение.

– Не, тут недалече.

– Ну, поехали коли так, надеюсь, бензин здесь горит? – Я завёл мотор.

– А разве байк рыцаря дорог ездит на бензине, а разве не огонь в сердце жаждущем пути заставляет поршни танцевать в цилиндрах?

– Точнее и не скажешь Каин, держитесь, – я крутанул до упора ручку акселератора.

*

Глава третья

В гору

Мы отдалялись от трассы, впереди маячил позор нашей цивилизации – свалка. Ещё совсем немного и ехать было некуда, я повернулся, чтобы спросить, куда мы едем, на что Каин, боднув меня лбом промеж лопаток сказал, чтобы я смотрел на дорогу. Когда я снова устремил взгляд на бетонные плиты дороги, перед глазами, на миг всё помутилось, словно сбилась фокусировка в камере. А после дорога поползла в гору. Свалка на горизонте исчезла. Я остановился.

– Слезайте!

– Да не кричи ты так. Мог бы и просто сказать. – Каин освободил сиденье и, зевнув, добавил. – Ну чего ты снова испугался-то?

– Да не боюсь я…, я…

– Ну конечно, мальчик не испугался, сначала дверь его куда-то привела, куда-то, где не видно было следов, как он в неё въехал. Потом вдруг свалка исчезла, и дорога изменилась, конечно, бояться нечего. Твоё серийное восприятие, наполненное всевозможными ГОСТами мышления, как собачка дрессировщика условными рефлексами, сейчас забилось в угол клетки и ноет. Сознание ноет, а ты, истеришь, истеришь как сварливая жена, которую хочется окатить ведром настоя валерьянки. Или скормить крокодилам.

– Вы что в меня какой-то дрянью брызнули да, галлюциногены…

– Папа Карло сделай меня снова бревном, – Каин вынул из кармана леденец на палочке, развернул, обёртку и надув, как шарик, завязав узелок, отпустил. Ветер подхватил удивительный шарик и по спирали стал возносить к облакам.

Я засмотрелся как то, что секунду назад было фантиком, коими устланы городские дороги по вине так называемых цивилизованных людей, парило под брюхами кучевых облаков? Облаков стаями несущих воду туда, где её давно не видывала исстрадавшаяся от жажды земля.

– Ну что ты за нытик такой, а? – Вынув леденец изо рта, Каин принялся дирижировать им в такт словам. – Там, откуда мы с тобой приехали, почти все, слышишь почти все обдолблены. Поверь, средств для этого у мутантов хоть пруд пруди. Ты тоже шагал в этом строю зомби, а потом, когда захотел выйти, с тобой начались всевозможные странности. Только ты же невнимательный, наверняка не заметил. Когда у тебя стали растворяться друзья, как сахар в тёплой воде? Правильно, тогда, когда ты понял, что в твоей жизни слишком много ниток, ниток на руках и ногах. И я думаю, что потеря друзей далеко не последняя неприятность, которая сопровождала твой бунт марионетки.

Я опустил ножку и, оперев на неё байк сел на разогретый солнцем кусок бетона.