Jazz

В начале 1970-х гг. Барбиери уверенно заявил о себе как о новом голосе на джазовой сцене. Он выступал по всему миру, а в 1972 г. победил в анкете журнала «Down Beat» в разделе «Талант, заслуживающий широкого признания». Тогда же он впервые выступил на Ньюпортском джаз-фестивале и написал музыку (саундтрэк) к знаменитому впоследствии фильму Бертолуччи «Последнее танго в Париже» (1972) с участием Марлона Брандо, что принесло Гато награду «Грэмми» (он также сыграл эпизодическую роль в этом фильме).

В дальнейшем Барбиери был активным участником джазовых фестивалей в Монтрё (Швейцария, 1971, 1973), Болонье (Италия, 1974) и Ньюпорте (США, 1973, 1974). Наиболее яркими характеристиками музыки Барбиери являются напористый, страстный стиль и красочный, «зернистый» тон, что придаёт его звучанию мгновенную идентификацию.

Он наименее абстрактен среди музыкантов современного джаза, как говорят критики, именно потому, что обладает таким привлекательным, живым стилем. К началу 1990-х им было записано более двух десятков долгоиграющих дисков, среди которых хитом был «Caliente» (1976).

Чарли Барнет (Charlie Barnet)

Среди играющих «королей свинга» одно из ведущих мест принадлежало саксофонисту и руководителю оркестра Чарли Барнету по прозвищу «Белый Дюк».

Для Барнета и многих музыкантов, игравших в его выдающемся составе, те времена биг-бэндов были сплошным праздником. Ибо Чарли был человеком, который верил не только в самого себя, но и во всех тех, кто окружал его. Он и его оркестр отражали счастливое, беспечное свинговое чувство как в своей музыке, так и в своём отношении к жизни. Это был бэнд, обладавший чудесной спонтанностью, которая характеризует настоящий джаз.

Вообще Чарльз Дэйли Барнет спокойно мог бы прожить без джаза, поскольку он родился — это произошло 26 октября 1913 г. — в весьма богатой нью-йоркской семье — его дед по матери был вице-президентом Центральной железной дороги, и родители хотели видеть сына солидным адвокатом корпорации. После средней школы они послали его учиться сначала в академию Блэйра, а потом Чарли был внесён в списки престижного Йельского университета, но вместо этого он оказался на борту трансатлантического лайнера во главе собственного бэнда, дуя в свой

саксофон.

Уже в очень раннем возрасте Чарли брал уроки игры на фортепиано, но в 12 лет ему подарили саксофон строя до, нечто среднее между альтом и тенором, а позднее он освоил и всё остальное наследие Адольфа Сакса. В 1929 г. он уже играл в пароходном оркестре, с которым 22 раза пересёк океан, побывав в Европе и Южной Америке. Его фаворитами в те годы были Коулмен Хокинс (тенор) и Джонни Ходжес (альт), но особенно глубокое влияние на Барнета оказал Дюк Эллингтон, его музыка и оркестр. Свой первый значительный биг-бэнд в Нью-Йорке на регулярной основе Чарли сформировал ещё в 1933 г., и многие его аранжировки (которые тогда писали для него Эдди Сотер, Тутти Камарата, а позже — Билли Мэй) были построены по образцу работ Дюка. Барнет любил окружать себя вдохновенными, творческими музыкантами в независимости от их цвета кожи и был одним из очень немногих первых бэнд-лидеров, в оркестре которых играли негры. Так, с ним играли чёрные джазовые «звёзды» Трамми Янг, Пинатс Холленд, Оскар Петтифорд, Рой Элдридж, Кларк Терри, Чарли Шэйверс, пела Лина Хорн, и его оркестр был первым таким ансамблем, выступившим в гарлемском театре «Аполло» для негритянской публики. В дальнейшем из-за своего антирасизма Чарли даже имел неприятности с ангажементами в фешенебельных отелях, куда не пускали «черномазых», и его бэнд по той же причине не приглашали участвовать в коммерческих радиопередачах. Но он твёрдо придерживался своих принципов. Каждый свинговый, да и любой джазоркестр всегда стремится иметь какой-то свой сногсшибательный хит (коммерческий и музыкальный), и для Барнета это произошло в 1939 г., когда 17 июля на фирме «Victor/Bluebird» он записал буйную, неистовую версию темы Рэя Нобла «Cherokee», вскоре ставшую главной темой его биг-бэнда. С неё, между прочим, начался тогда интерес к джазу знаменитого впоследствии Уиллиса Коновера, который спустя тридцать пять лет рассказывал:

— Первая из понравившихся мне джазовых записей была „Чероки“ в исполнении Чарли Барнета, что делало меня в глазах тех, чей вкус не пошёл дальше диксиленда, слишком модным. Это была первая пластинка, которая произвела на меня сильное впечатление, и я стал собирать другие похожие записи. Владелец музыкального магазина, бывший музыкант, однажды сказал мне:

„Ты, видно, любишь джаз?“

„Джаз? А что это такое?” — спросил я.

„Это пластинки, которые ты собираешь, и музыка, которую ты передаёшь”.