Jazz

В декабре 1945 г. Эдди Кондон открыл джаз-клуб под своим собственным именем, который сперва располагался в нью-йоркском районе Гринвич Виллидж, а через двенадцать лет переместился в Ист-Сайд. Это было одно из самых известных джазовых заведений в городе, привлекавшее музыкантов и любителей, знатных особ и кинозвёзд. Бывая в Нью-Йорке в те годы, клуб Эдди Кондона обязательно навещали Рита Хэйуорт и Ава Гарднер, Керк Дуглас и Юл Бриннер, режиссёр Стэнли Кубрик и певец Бинг Кросби, дирижёр Димитри Митропулос и герцогиня Виндзорская.

В 1948 г. Кондон начал вести еженедельные джазовые программы по телевидению, и в том же году была опубликована его автобиография «Мы называли это музыкой». Время от времени он также играл в студиях записи с различными составами, а в 1954 г. выступал на самом первом джаз-фестивале в Ньюпорте. В 1950-1960-е он успешно гастролировал по Англии, посещал Японию, Австралию и Новую Зеландию. Перечень музыкантов, с которыми он работал и записывался в течение почти полувека, поистине огромен, после него осталось множество пластинок, а последняя датируется 1972 г.

Хотя Эдди и преуменьшал свой талант гитариста, но именно благодаря его усилиям как музыканта и организатора появились новые слушатели, в которых он пробуждал активный интерес не только к своей собственной музыке, но и ко всем стилям джаза.

Однако болезнь и две операции замедлили темп его активности, а в 1967 г. закрылся и его знаменитый клуб.

В дальнейшем Кондон продолжал выступать публично, в том числе и на устроенном в его честь концерте в Карнеги-Холле в июле 1972 г. Он умер в нью-йоркском госпитале 4 августа 1973 г. У него осталась жена Филлис и две дочери, Мэгги и Лайза. Однажды жена написала список его приятелей-музыкантов, тоже любителей спиртного, и показала ему. Эдди взглянул и невозмутимо заметил: «В этом составе не хватает гитариста».

Спустя четыре месяца после смерти Кондона вышла в свет его уникальная книга «Джазовые записные книжки Эдди Кондона», представлявшая собой сборник его воспоминаний, фотографий, репродукций этикеток дисков, нотных обложек, статей, анекдотов, рисунков, шаржей и т. п., прекрасно отражающих всю сущность той эпохи. А в 1975 г. в третий раз открылся клуб «Eddie Condon’s», в котором снова играли его друзья-джазмены.

Рэй Коннифф (Ray Conniff)

Каждый музыкант джаза, будь он инструментальным солистом или руководителем оркестра, всегда стремится найти свой индивидуальный, характерный звук («sound»), присущий только ему, чтобы буквально по одной фразе можно было определить, кто играет.

Подобно многим другим джазменам, тромбонист и аранжировщик Рэй Коннифф (1916-2002) в 1930-1940-е гг. работал в ряде именитых свинговых биг-бэндов (Боба Кросби, Гарри Джеймса, Арти Шоу), где аранжировал популярные темы и писал оркестровые инструментовки. Ему пришлось бы долго оставаться рядовым сайдменом медной группы, но в 1954 г. его пригласили ведущим тромбонистом на студию Эн-Би-Си в Нью-Йорк, а в следующем году он подписал контракт в качестве аранжировщика с фирмой пластинок «Columbia Records» и организовал свой первый собственный состав, музыкальный коллектив со своим особым звучанием, получивший потом название «Ray Conniff Sound» и ставший отличительным атрибутом его карьеры. Сначала в дополнение к студийному оркестру Коннифф собрал смешанную вокальную группу из восьми (позже из шестнадцати) человек, которые пением отдельных слогов сопровождали в унисон медную или саксофонную секции оркестра. Для этого он использовал свою аранжировку темы Дж. Гершвина «Swonderful», написанную когда-то для Арти Шоу, которую теперь расширил за счёт вокалистов. Успех этой первой интерпретации (1956) превзошёл все ожидания, и именно её следует считать началом всей последующей славы Конниффа в 1950-1970 гг.

С одной стороны, этот технический музыкальный приём с голосами был тогда настолько нов в популярной музыке и джазе, что хронологически влияние Рэя Конниффа просматривается вплоть до таких более поздних вокальных групп, как «Lambert-Hendricks-Ross», «Double Six of Paris» и «Swingle Singers». Ho, c другой стороны, этот приём был также настолько прост, что по мере роста известности Конниффа его звучание стало имитироваться бесчисленным множеством других составов во всем мире (как когда-то имитировалось звучание Гленна Миллера) Однако эти имитации не достигали хороших результатов, так как не обладали таким же блеском технического мастерства ансамбля и совершенством исполнения, как у Рэя. Поэтому приоритет в открытии этого звучания и введении его в современную музыку принадлежит, безусловно, только самому Конниффу. Разнообразный репертуар, прекрасные мелодии, ритмический свинговый бит и великолепный хор, который действует как инструментальная группа, плюс отличное техническое качество записи — вот что такое «Ray Conniff Sound».