Je t'aime

— Пока нет, — сухо отозвалась я, — У Никиты сборы, соревнования. Да и я ещё не устроилась здесь… К чему такой вопрос?

Мама пожала плечами, делая глоток кофе, и продолжила:

— Просто вы вместе год, и женаты уже пять месяцев…

— И? — спросила я, пытаясь уловить её мысль.

— Ну, я подумала, что пора, — она закусила губу и испытующе на меня посмотрела.

Я заморгала от удивления, а потом громко вздохнула.

— Я не хочу детей, — сказала я, и тут же добавила, — Пока.

— Понятно. А Никита как к этому относится?

— Нормально, — быстро ответила я.

Никита просто не знает, что я пью противозачаточные таблетки. Он мне уже всю плешь проел. Но как я могу объяснить ему, что не хочу заводить детей в ближайшие… Лет десять? Я вообще не уверена, что хочу ещё детей.

От трудного разговора меня спас мобильник. Я посмотрела на экран и увидела совместную фотографию, сделанную на Гоа, в день нашей свадьбы. На ней мы стоим в обнимку, и широко улыбаемся. Кудрявые волосы Никиты растрёпаны, впрочем, как обычно, а у меня в волосах, тогда ещё длинных, красуется белая лилия. На этой фотографии мы выглядим счастливыми.

— Алло? — отвечаю я на звонок, слушая спокойные удары своего сердца.

— Малышка, привет! — радостно заверещал мой муж, — Во сколько ты вылетаешь завтра?

— В четыре часа дня. В Женеве буду в шесть с хвостиком.

— Хорошо. Тебе три часа лететь.

— Почему три, по моим подсчётам два, — напряжённо буркнула я.

— Разница во времени в час, дурында, — рассмеялся он, — Я постараюсь приехать в аэропорт, но не могу обещать. У нас тренировка заканчивается в это время, — вздохнул Никита.

— Ничего страшного. Ты только скинь эсэмэской мне адрес, куда добираться. На всякий случай.

— Обязательно. Алиса?

— Что? — спрашиваю я с улыбкой.

Я люблю, как он произносит моё имя. Али-ссс-а. Растягивая букву «С».

— Я соскучился.

— Я тоже, — моя улыбка растянулась до невозможности.

— Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответила я, продолжая улыбаться.

Но интонации выдали меня с потрохами. Моё «люблю» всегда звучит обыденно. Так, как звучало бы «Налей мне кофе». Или «Принеси туалетную бумагу». Мама обеспокоенно посмотрела на меня, потом забрала мою кружку и ушла на кухню. Я положила трубку и бросила мобильник на диван, вытянув ноги и положив голову на подголовник.

Ну да, я не люблю его. Но это не значит, что я не уважаю и не ценю его. К тому же, для счастливого брака, не обязательно безумно и очертя голову любить друг друга. Семья держится на других вещах. Я пыталась убедить себя в этом весь этот год, но маму не обманешь. Она всё поняла, хотя и промолчала.

— Мам, — крикнула я, — Я пойду, прилягу.

— Хорошо, — спокойно ответила она, появляясь в кухонной арке.

Я встала с дивана, вздохнула, и пошла в спальню. На кровати лежал мой ноутбук с открытой страничкой ВКонтакте, на которой я обычно слушала музыку. Забравшись на семейное ложе, я поставила лэптоп на колени, и набрала в строке статуса: «Женева, жди! Скоро буду». Зайдя в свои видеозаписи, я надела большие голубые стереонаушники Beats на голову и включила ролик, который пересматривала снова и снова последние пять месяцев:

Ночь. Шёпот. Сонный город.

Окна настежь. Лунный обломок.

Дым. Кофе. Горечь в горле.

Любовь. Тоска. Сердце с кровью.

Звонки. Слёзы. Шипы. Розы.

Песок. Часы. Мечты. Звёзды.

Земля. Воздух. Люди. Вечность.

Я. Ты. И знак бесконечность…

Никита стоит на сцене в рубашке и светло-синих брюках, читая текст песни Ивана Дорна. Мы услышали её на концерте, и с тех пор она стала нашей личной, персональной, интимной. Я выхожу к нему, держа в руках микрофон, в белоснежном платье в греческом стиле, которое шуршит по полу. Никита продолжает петь, смотря в мои глаза:

Боже, что же ты наделала…

Страданием несбыточной мечты дышу.

И в целом мире без тебя мне тесно так…

Не отпускай ладонь мою, прошу!

Боже, что же ты наделала…

Теперь и я не я, и ты не ты.

Дома ансамблем острых спиц проткнули небо…

Прошу тебя не уходи…

Следующий отрывок мы поём вместе, в унисон, обнимая друг друга за плечи и танцуя в медленном танце:

Не прогоняй меня

Мне некуда идти

Не прогоняй меня, прошу

Ведь я совсем один.

Не отпускай меня

Не дай мне сжечь мосты

Пока горит огонь в груди, он мне не даст остыть.

Песня заканчивается, раздаются аплодисменты. Камера ловит лицо моей матери, по которому льются слёзы. Потом оператор снова наводит на нас объектив, мы целуемся. Это наш день. Мы счастливы.