Je taime

Сев в машину, я отправил сообщение Алисе, предварительно узнав номер через знакомую в телефонной кампании, и решил скоротать время, поколесив по городу. Проезжая вдоль Женевского озера, я остановился у кромки воды и вдохнул прохладный воздух. Никогда не любил холод и сырость, но почему–то сейчас мне комфортно. Посмотрев на часы, я вернулся в Мерседес и поехал к гостинице.

Стоя у входа, я снова задумался о том, имею ли я право находиться здесь? Но, когда я увидел Алису, выходящую из дверей, мои мысли мгновенно рассеялись.

Да, плевать.

Сердце учащённо забилось, когда она бросила испуганный взгляд на меня. Желудок болезненно сжался, а ладони вспотели, когда она неуверенно шагнула к машине. Я со всех сил вцепился в руль, и не сдержал нервной улыбки, когда она села рядом со мной.

– Ну, здравствуй. Неожиданно.

Она уставилась на меня в удивлении.

– Я надеялся, что мне придётся вышибать ногой дверь твоего номера, – я снова забыл, что хотел сказать, потому что увидел, как тяжело она дышит. Когда я вспомнил, я продолжил, – Вашего номера. В кино это выглядит зрелищно.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, схватившись за ручку двери, – И предупрежу охрану, что ты меня преследуешь.

Я моментально нажал на кнопку автоматического замка на руле, и все двери в машине заблокировались. Опять до боли знакомое ощущение, когда она хотела выйти из моего Бентли, но я не дал ей этого сделать.

– Ой, опять дежавю, – озвучил я свою мысль и тронулся с места.

– Куда мы едем? – спросила Алиса.

– На день рождения, – честно ответил я, не отрываясь от дороги.

– К кому? – её голос дрогнул.

– Скоро узнаешь.

Я нажал на проигрыватель и включил звук на полную мощность, чтобы заглушить вопли разума в голове.

Зачем я всё это затеял? Зачем я вообще сел на этот самолёт? Почему я не могу просто оставить её в покое, забыть, как любую другую. Зачем я узнал её новый номер, зачем я слежу за ней в социальных сетях? Что со мной не так?

Она стукнула по приборной панели своей маленькой ручкой, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Ты с ума сошла? Не сломай машину. Мне её ещё в салон возвращать.

– Надо будет поцарапать её ключом. Или стекло разбить, – фыркнула она.

– Ты хоть знаешь, сколько стоит аренда? – зачем–то спросил я у Алисы.

Как будто это имеет значение.

– Мне похер, Саша, – устало сказала она, и многозначительно посмотрела на меня.

Я вздохнул, и откинулся на сиденье. Мы замолчали. Бросив короткий взгляд на неё, я увидел, что она смотрит на Женевское озеро и, судя по выражению её лица, в её голове снова гуляют какие–то мысли. Когда я свернул в сторону пригорода, она заснула, мирно посапывая во сне.

Она выглядела уставшей, привычно хрупкой и беззащитной. Удлинённые передние пряди упали на её лицо, скрывая его от моих глаз. Но я знаю, что губы у неё пухлые, и нижняя всегда немного покрасневшая, от того, что она её постоянно прикусывает. Что глаза большие и голубые, цвета топаза, но когда она злится, они темнеют и становятся ярко–синими. Я знаю каждый изгиб этого лица, мягкие скулы, ямочку на подбородке и небольшой шрам под левым глазом.

– Мне в школе булыжником сюда кинули, – радостно выпалила она и ткнула пальцем себе под глаз, сидя в позе лотоса на кровати моего гостиничного номера, – Я издевалась над одноклассником, обзывая его гандоном. Это было новое словечко, подхваченное от алкашей с улицы, и оно мне безумно нравилось, – расхохоталась она.

Ананас, так она назвала свою причёску – хвост на макушке, начал подпрыгивать, и я не выдержал, заржав, как конь. Потом я показал на своё плечо:

– Неудачная татуировка.

Алиса от удивления поперхнулась и начала кашлять.

– У тебя была татушка? – смогла выдавить из себя она, когда перевела дыхание, – А что там было? – она провела пальцами по глубокому шраму на коже.

– Голая баба. Художник попытался изобразить её лицо в момент оргазма, но оно вышло настолько зловещим, что я решил её свести в тот же день, как набил, – я посмотрел на её руку, и удивлённо заметил, что ощущаю лёгкую щекотку от её прикосновений на месте зарубцевавшейся ткани.

– Ты серьёзно?

– Да. Марганцовкой.

– Фу, – брезгливо поморщила веснушчатый нос она, – Больно, наверное, было?

– Адски, – я снова рассмеялся и притянул её к себе, окончательно запутавшись в одеяле, – Но я вытерпел.

– Мужик, – она толкнула маленьким кулачком меня в плечо, и мы вдвоём рухнули на кровать.

Я заулыбался, вспоминая. Потом повернулся к ней, она ещё спала.

– Просыпайся, – сказал я, наклонившись.

– Не хочу, – пробурчала она с улыбкой, и вжалась в сиденье.

– Просыпайся, Алиса, – прошептал ей на ухо я, – Мы на месте.

Она встрепенулась и открыла глаза. Меня снова чуть не затянуло в их голубую бездну. Не выдержав, я дотронулся до её щёки. Под моими пальцами мгновенно расцвёл нежно–розовый румянец.

– Тяжёлая ночь? – с улыбкой сказал я.

– Не то слово. Кувыркались без остановки, – едко сказала Алиса.

Переключатель адекватности снова щёлкнул, и я вцепился в первое, что попалось мне под руку: её плечо. Она вздрогнула.

– Не стоит искушать судьбу, – вырвалось с рыком из меня, – Пошли.