К-10

Пилот молчал. Только по внутренней слышно было, как он жадно сосет из загубника воду и хлюпает носом.

– Хорошо поймал аппарат, – похвалил командир. – Грамотно.

– Умею, – отозвался пилот.

– А почему название такое – шишиги? – спросил штурман.

– Крепкие, однако, нервишки у некоторых! – восхитился пилот. – Сразу видно – в жизни астронавт за управлением не сидел.

– А кто тебя в том году к складам заводил и пристыковывал?! – воспылал праведным гневом штурман. – Сволочь бухую?! Что, бортач тебя стыковал?

– Гальюнный меня стыковал! – выпалил пилот и заржал. – Ох как стыковал! Жестко! У меня же чуть башка в унитазе не застряла! Все, молчу. Да-да. Нуль-шишиги. Ответ готов. Потому что ненастоящие, а формой смахивают на шиш-кебаб. Угадал?

– Просто они шуршат, – сказал командир.

– И чего? Какая связь с названием?

– Да слово не наше, а русское. Этот приятель мой, он русский был. И рассказывал, мол, есть в их мифологии такой зверь – шишига. Живет в лесу и там шуршит ветками. И вот это самое «ши-ши» по-русски означает «шуршание». А вообще шишига – что-то наподобие василиска. По-моему, довольно похоже. Черная дыра, она ведь тоже гипнотизирует, притягивает, засасывает и сжирает. Она нарочно так устроена, чтобы нуль-шишиге суетиться не надо было. Все интересное, что мимо летит, само к тебе приползет. Лучше не придумаешь для спокойного вдумчивого исследования мира.

– Или для вкусного обеда. Чего они едят-то, шишиги?

– Ну уж не космические суда. Думаю, их слишком мало, чтобы прокормить такую ораву шишиг. Черных дыр-то сколько?

– Ах сволочи! – воскликнул штурман.

Командир и пилот дружно напряглись и подались вперед, будто это помогло бы им лучше разглядеть серое облачко на экране.

– Да нет! Извините, я от неожиданности, – сказал штурман. – Просто мне вдруг понятно стало, отчего мы не сталкиваемся с цивилизациями, похожими на нашу. Их корабли шишиги слопали. Наверняка шишиги все-таки смертны – ну нельзя же жить до бесконечности. И когда шишига мрет, схлопывается ее дыра. А раньше и шишиг и соответственно дыр было видимо-невидимо. Только попробует кто-нибудь на кораблике вылететь, его сразу в дыру затягивает, а там шишига суденышко хвать и ну давай исследовать. А соплеменники астронавта думают: не полетим больше в космос, дохлый номер это, раз корабли без следа исчезают…

– Тоже вариант, – согласился пилот. – Нет, ну где же бортач? Прямо интересно. Допустим, в гальюнного я не очень верю, но вот не зажрал ли бедолагу трюмный…

– А трюмный у нас есть точно, – заметил штурман.

– В трюмного даже я почти что верю, – сказал командир. – Только понять не могу, куда ему ящик виски. По поверью, трюмный должен воровать исключительно крепежные скобы.

– Может, наш особенный? – предположил штурман. – Пьющий?

– Ну?! Ну!!! – крикнул пилот.

Тяга резко возросла, звездолет пошел ровнее.

– Самый малый! – приказал командир очень жестко. – Спокойно! Ну-ка, самый малый ход.

– О, черт! Это нервы. Виноват, командир.

– Нервы у тебя в порядке. Опыта не хватает. Ты видел то, что видел. Просто это еще не выброс щупальца. Так, разминка.

– Там вспухло чуток, я и решил… – сообщил пилот извиняющимся тоном. – Может, подсбросить скоростенку-то? Вдруг эта гадость передумает – и что тогда, заново ее подманивать? Я второго раза просто не вынесу. Я вам не червяк на крючке.

– Идем как шли, ровно, – сказал командир. – Все нормально. Только, чур, больше не дергаться без моей команды.

«Годы сказываются, – подумал он. – Еще лет пять назад пилот удержался бы от рывка. А теперь просто не может. В каком-то смысле экипаж изношен еще сильнее, чем корабль. Но именно поэтому мы и влезли в авантюру. Настает однажды день, когда ты понимаешь – все, дедлайн. И нужно рисковать либо сегодня, либо уже никогда. Я решил использовать наш последний шанс на выигрыш. Ох, не пожалеть бы. Но мне кажется, мы заслужили. Бесконечным каботажным мотанием туда-сюда по коротким невыгодным «плечам», мучительным ожиданием заказов, всеми этими погрузками-разгрузками… Заслужили право рискнуть и получить награду. Или… погибнуть? Не знаю. Знаю только, что мне сорок шесть лет и в сорок семь я уже не рискнул бы».

– Так и чего они шуршат, эти нуль-шишиги? – спросил штурман.

– Все-таки у тебя нервы еще лучше, чем у меня, – сказал пилот. – Но у меня зато лучше, чем у бортача. Я вот думаю – а не завелась ли у нас маленькая локальная черная дырочка? В которую бортач и ухнул. И никакой не гальюнный на корабле живет, а сортирная нуль-шишига. И можно смело бросать амебу на фиг, не уродоваться с ней еще почти десять часов, а привезти Джексону шишигу и заработать миллион.

– Почему-то я сомневаюсь, что Джексон знает, как загнать шишигу в реактор и заставить там шуровать, – сказал командир. – С амебами он умеет это делать, а вот с шишигами…

– Шеф, а на сколько потянет амебный реактор?

– Если самопал, от того же Джексона, ну, тысяч сто—сто пятьдесят, смотря как договоришься. Для нас, допустим, сто. А оригинал минимум триста.

Штурман и пилот синхронно вздохнули.

– А документы Джексон сделает?