К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №14 от 06.04.2010

В 1931 г. газета «Советское искусство» опубликовала разгромную статью против И.С. Козловского за его «буржуазный» репертуар. Отношения артиста с Большим театром стали сложными, он был на грани увольнения. Но на одном из концертов он, по просьбе Сталина, на «бис» спел «песенку Герцога», что послужило скорым награждением орденом. Естественно, великий артист стал недосягаем для руководства ГАБТа. На этом взаимоотношения Сталина и Козловского не кончились. Похоже, что Иван Семёнович стал любимым певцом Вождя. За артистом часто стала приезжать правительственная машина (естественно, без предупреждения) и увозила в Кремль. Однажды произошёл курьёзный случай. У Козловского болело горло и он даже говорил с хрипотцой. Но приехавшей машине не было дела до горла певца и он был доставлен по месту назначения. Его ожидали Сталин и Берия. Увидев, что певец болен, Сталин рассмеялся и сказал: «Сегодня ты отдыхаешь, а мы тебя развлекаем», после чего они с Лаврентием Павловичем исполнили дуэтом популярную грузинскую песню «Сулико». Что при этом испытывал Иван Семёнович - осталось его тайной.

Было за что любить, было…

Смерть Иосифа Виссарионовича стала национальной трагедией. Я помню этот день – сырой и пасмурный. В г. Фрунзе весна уже вступала в свои права и на ветках елей лежали остатки серого тающего снега. Шли люди. Много людей. Кто вытирал слёзы, кто плакал навзрыд. Что-то вещали громкоговорители. И мне казалось, что лица у людей были цвета снега. Через многие годы я читал, что в тот день в Москву люди рвались со всей России. Для предотвращения давки правительством были отменены пригородные поезда, отменён был даже ленинградский поезд. Но остановить людей возможности не было. В очереди к гробу люди простаивали по трое суток. И это был месяц март. И было это в Москве, а не в южном Фрунзе. Как и где они отдыхали, чем питались, куда, простите, ходили в туалет – для меня это осталось загадкой по сей день.

Несмотря на все предпринятые меры, народу погибло много. Но мне думается, что если бы их оживили тогда – они опять пошли бы в ту же очередь, чтобы проститься с любимым Вождём.

Любили Иосифа Виссарионовича, любили…

В том горьком 1953 году начальник правительственной охраны полковник Н. Захаров после смерти И.В. Сталина описывал его имущество. Два френча, шинель, ботинки, две пары валенок – новенькие, подшитые, ни разу не обутые. И огромная библиотека, которую он собирал всю жизнь. ВСЁ!

Товарищ Сталин, товарищ Сталин…

Вы были слишком милосердны.

Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Вы учили нас любить Родину. Вы учили нас быть сильными и храбрыми. Вы призывали нас созидать прекрасное, светлое, вечное...

Но не упали те зёрна в землю добрую.

Народ, которому Вы посвятили жизнь, предал Вас. Ваше Имя отдано псам на растерзание.

И любящие Вас – молчат.

ЛЮДИ! ЛЮДИ!! ВЫ ВСЁ ЗАБЫЛИ!!!

Вы забыли, как радостно и весело, всей страной мы праздновали Первомай и 7-е ноября – все улицы страны освещались светом улыбок, песнями и суетой малышей, держащих в руках красные шары.

Вам не нравился Сталинский социализм? – Добро пожаловать в ельцинский капитализм!

Вы забыли то время, когда по советскому телевидению вы смотрели не лицедеев с сомнительной внешностью и поведением, не похотливых «звёзд», забывающих, что на сцене надо одеваться, а воистину звёздную труппу Большого театра, которой рукоплескала столица оперы – Милан!

Вам стал неинтересен МХАТ Горького? – Наслаждайтесь «знаменитыми» сериалами, после которых резко увеличивается количество абортов у несовершеннолетних девочек.

И тогда вам показывали не замерзающие города с голодными детьми, не родильные дома и операционные отделения, где Чубайс безнаказанно отключил электроэнергию. Вам показывали прекрасные пионерские лагеря, где наши дети беззаботно проводили всё лето, и ни у кого не могло быть мысли, что их может захватить кучка изуверов, и что вместо компота им придётся пить собственную мочу!

Вы забыли, что жили в райском саду, который назывался СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК! Люди, люди…

Вячеслав ТУРКИН

  Post skriptum предлагаю немного почти никому неизвестной поэзии:

Шёл он от дома к дому,

В двери чужие стучал.

Под старый дубовый пандури

Нехитрый мотив звучал.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч чиста,

Жила великая правда –

Божественная мечта.

Сердца, превращённые в камень,

Будил одинокий напев.

Дремавший в потёмках пламень

Взметался выше дерев.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Вместо вина отраву

Налили в чашу ему.

Сказали они: «Будь проклят!

Чашу испей до дна!..

И песня твоя чужда нам

И правда твоя не нужна!»